своих мыслей и из сердца.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Иди домой, — приказала Колетте Джина ровно в шесть часов вечера. — Я сама отработаю последний час и закрою сама.
Колетта замялась. Перспектива отправиться домой и растянуться на диване показалась ей чрезвычайно заманчивой. Позади остался самый напряженный торговый день за все время существования магазина.
— Иди, — не унималась Джина. — Ты плохо выглядишь. Я сама управлюсь до закрытия.
— Ты уверена? — спросила Колетта.
Поток посетителей начинал ослабевать, и в эту минуту в зале никого из посторонних не было.
— Абсолютно, — отрубила Джина.
Тогда Колетта сдалась.
— Ладно. Приходится признать, что я более чем вымотана.
— Ты наверняка всю ночь не спала, — предположила Джина.
— Почти всю. Я соберу что-нибудь к ужину до твоего возвращения.
Джина согласно кивнула.
— Отлично. Меня уже мучает голод.
Колетта взяла сумочку, дала Джине последние наставления и вышла за дверь.
Она действительно почти не спала минувшей ночью, но причиной тому было не только предстоящее мероприятие. Ее не покидали мысли о Тэннере.
Ей передавалась его неспокойность, и она знала, что его возвращение в «Два сердца» — только вопрос времени.
Накануне она осознала, что любит этого человека, и думала о нем всю ночь.
Но ей нечего делать с этой любовью. Ее жизнь расчерчена надолго вперед, и в ее планах нет места для мужчины — даже для того, при виде которого у нее начинают дрожать колени и учащается пульс. У нее будет ребенок, будет ее дело... Это все, что нужно ей для счастья. Но перестать думать о Тэннере — все равно что перестать дышать. Он проник в ее разум, в ее сердце, наполнил собой всю душу.
Она позволила ему подойти так близко, как никто не подходил к ней, и теперь казнила себя за это, потому что знала: когда он уедет, она будет страдать из-за того, что не состоялось то, что могло бы состояться.
Невозможно догадаться, какие чувства испытывает к ней Тэннер. Да, она для него желанна, но не простое ли это влечение здорового мужчины?
Но даже если и нет, даже если он упадет на колени и предложит увезти ее на ранчо, где они будут жить до скончания века, — она не поедет.
Ей на личном опыте известна черная изнанка любви. Она никогда не позволит себе уподобиться своей матери — сделаться такой же жалкой, слабой, вечной просительницей. Она не пополнит собой число тех женщин, чья жизнь строится вокруг мужчины.
Когда она вошла в квартиру, сбросила туфли и в изнеможении упала на диван, мысли ее обратились к оставленному в ванной тест для определения беременности. После процедуры прошло почти четыре недели, так что тест, вероятно, уже даст положительный результат.
Но пока что у нее не было сил для проверки. Да и вообще лучше подождать еще пару дней, тогда результат будет надежнее.
Она прикрыла глаза, решив, что отдохнет несколько минут, а потом встанет и посмотрит, что можно будет сделать к ужину.
Когда она проснулась, в комнате было уже темно, а значит, она проспала довольно долго. Но часы показывали только начало девятого. Джина должна вот-вот прийти. Магазин закрывается в семь тридцать, но сегодня Джина еще должна была собрать недоеденные сладости и вымыть гигантскую кофеварку.
Колетта прошла на кухню, раскрыла холодильник, но поняла, что у нее нет желания готовить. Выйдя в гостиную, она заказала по телефону пиццу.
Затем приняла душ, накинула ночной халат и снова посмотрела на часы. Где же Джина? Не может быть, чтобы у нее столько времени ушло на приведение магазина в порядок. Колетта решила позвонить в магазин.
После пяти гудков она положила трубку. Значит, Джина уже вышла и, наверно, подходит к дому.
В ожидании Джины и прибытия пиццы она старалась отодвинуть мысли о Тэннере на край сознания, но мозг отказывался повиноваться ей.
Каково это — прожить всю оставшуюся жизнь в «Двух сердцах»? Что это — любовь Тэннера? Нянчить его детей, делить с ним его жизнь — как это могло бы быть? И почему... почему такие мысли столь мучительны?
Он покинул магазин около трех, сказав, что ему нужно уладить некоторые дела на ранчо, для чего придется кое-куда позвонить.
Все мысли о Тэннере мигом улетучились, когда раздался звонок в дверь.
— Добрый вечер, мисс Карсон.
На пороге стоял старый знакомый, улыбчивый юноша с большой коробкой в руках.
— Привет, Ральф.
Этот парень уже не раз привозил Колетте пиццу. Колетта была постоянной клиенткой его отца, который владел пиццерией.
— Знаешь, я решила сегодня побаловать себя одним из шедевров твоего папы.
Ральф рассмеялся.
— Этот шедевр из тех, что вам нравятся. С дополнительными специями.
— Спасибо, Ральф. И передавай привет отцу.
Насыщенный, резкий запах пиццы наполнил кухню, когда Колетта поставила блюдо на середину стола. Теперь остается только дождаться Джину.
Минуты шли за минутами. Колетта накрыла на стол, приготовила кувшин ледяного чая. Джины все не было. Не исключено, что Дэнни зашел за ней в магазин и они решили перекусить где-нибудь вместе, сказала себе Колетта.
Джина — взрослая, независимая женщина. Нелепо так беспокоиться о ней.
Но часы тикали, и Колетта была уже не в силах сдержать тревогу, которая к девяти часам сделалась невыносимой. Джина — девушка сознательная, она всегда звонит и предупреждает, если собирается прийти поздно. К тому же, когда Колетта пообещала приготовить ужин, Джина ничего не сказала о каких-либо других планах.
Так где же она? Почему не позвонила?
В десять часов Колетте стало ясно, что необходимо что-то предпринимать.
Она взяла телефонную трубку. Если ничего особенного не случилось, Джина, наверное, рассердится на нее за то, что она прибегла к помощи тяжелой артиллерии. Но сидеть сложа руки уже просто немыслимо.
Колетта сделала глубокий вдох, соединилась со справочным бюро и спросила номер телефона гостиницы, в которой остановился Тэннер.
Тэннер Ротман только что принял душ и забрался в постель, когда раздался телефонный звонок. Он не сразу нащупал аппарат на тумбочке.
— Тэннер?
Он повернулся набок и включил настольную лампу.
— Колетта?
— Прости, что я тебе помешала, — сказала она.
Ее интонация ясно говорила о том, что она звонит не от избытка хорошего настроения.
