гетманскую столицу Батурин, где были собраны громадные запасы продовольствия. Карл XII потребовал прихода гетмана со всей украинской армией в шведский лагерь. Несколько приказов Петра выступить против шведов лежали у Мазепы и в Батурине. 24 октября И. Мазепа прибыл в ставку шведского короля. Перед лагерем гетман выстроил свой пятитысячный отряд и выступил перед ним:
«Товарищи! Мы стоим теперь перед двумя безднами, готовыми поглотить нас, если не минуем их, избрав путь надежный. Воюющие государи до того ожесточены друг против друга, что падет держава побежденного. Важное событие сие последует в нашем отечестве, пред глазами нашими. Гроза наступает. Подумаем о самих себе. Когда король шведский, всегда победоносный, уважаемый, наводящий трепет на всю Европу, одержит верх и разрушит царство Российское, мы поступим в рабство поляков, и оковы, угрожающие нам от любимца королевского, Лещинского, будут тягостнее тех, кои носили предки наши!
Если допустим царя соделаться победителем, чего должно ожидать нам, когда он не уважил в лице моем представителя вашего, подняв на меня свою руку?
Товарищи! Из видимых зол изберем легчайшее. Уже я положил начало благосостоянию вашему. Король шведский принял под свое покровительство Украину. Оружие решит участь государей. Станем охранять независимость. В шведах имеем мы не только друзей и союзников, но благодетелей. Они ниспосланы самим Богом для освобождения отчизны нашей от рабства и презрения. Позаботимся о пользах своих, предупредим опасность, сего требует от нас потомство. Страшимся его проклятий.»
24 октября
В шведский лагерь с И. Мазепой пришло около 2000 человек. Карл XII, разочарованный количеством мазепинцев, поначалу даже не принял гетмана. Через несколько дней к Карлу собрались 7 генеральных старшин, 4 полковника, штаб Мазепы, три полка компанейских и один сердюцкий. Всего около 4000 человек – для целой Украины это было очень мало. Карл XII решил двинуться в Батурин, к складам и продовольствию, но было уже поздно. Гетманская столица первой встретила конницу А. Меншикова.
26 октября 1708 года Петр Первый прибыл в штаб-квартиру русской армии, где на следующий день получил известие «о нечаянном никогда случае измены гетманской». Положение русской и шведской армии резко изменилось. Теперь Карл мог спокойно переправляться через Десну, получить припасы в Батурине, перезимовать в украинских городах, где дождаться подкреплений из Польши и Швеции, а возможно даже из Турции и Крыма. Последующее поведение султана и хана давали к этому все основания. В союзе с украинцами, поляками, турками, татарами отмобилизованная и отдохнувшая шведская армия могла через Белгород, Курск и Тулу идти на Москву. Карл во всеуслышание объявил, что вскоре разделит Россию на десяток княжеств.
В манифесте Петра от 28 октября говорилось: «Известно нам, великому государю, учинилось, что гетман Мазепа забыл страх Божий и свое крестное нам, великому государю, целование; изменил и переехал к неприятелю нашему, королю шведскому, по договору с ним и Лещинским, от шведа выбранным на королевство Польское, дабы с общего могласия с ним Малороссийскую землю поработить по-прежнему, и церкви Божии во унию отдать».
30 октября
Собранный Петром военный совет быстро оценил значение Батурина, как громадной продовольственной и военной базы, которую было необходимо уничтожить до прихода Карла.
31 октября кавалерия А. Меншикова была у ворот Батурина, куда светлейшего не пустили, ссылаясь на приказ И. Мазепы. Гетманская столица была сильно укреплена, а ее гарнизон почти соответствовал по количеству отряду А. Меншикова. Когда в гарнизоне узнали о переходе И. Мазепы к Карлу XII, осажденные сами указали А. Меншикову тайный проход в крепость. Русские начали штурм, а отборные гвардейцы личного эскадрона князя вошли через тайную калитку в город и прорубились навстречу штурмующим. После кровопролитного штурма Батурин был взят и сожжен со всеми запасами, население и гарнизон – около 6000 человек – было почти полностью вырезано. Когда через несколько дней к развалинам гетманской столицы подошла шведская армия, они произвели неизгладимое впечатление на Карла XII, а с И. Мазепой случилась истерика.
5 ноября 1708 года Петр Первый прибыл в Глухов, где верные союзу с Россией украинские казаки и старшина избрали нового гетмана – И. Скоропадского. Духовенство предало бывшего гетмана анафеме. Петр обнародовал планы Мазепы в отношении Украины – со всех амвонов храмов и рыночных площадях читали перехваченные письма бывшего гетмана. Грабежи и бесчинства шведов вызвали широкомасштабную партизанскую войну украинцев против оккупантов – мародеров. Народ не поддержал И. Мазепу и бывший гетман в течение месяца заслуженно превратился в ничто.
В народной памяти осталась песня, характеризующая личность И.Мазепы:
Шведская армия расположилась в Гадяче, Прилуках, Ромнах, Лохвице. Русская армия встала в районе Лебедина. В располагающуюся недалеко Полтаву, от которой наиболее удобно было наступать на Белгород и Москву, было отправлено пополнение для русско-украинского гарнизона.
На Украине началась война манифестов. Мазепа и Карл XII призывали украинцев к себе, говоря неправду, что шведская армия только хочет защитить Украину «от московского ига», Карл XII критиковал реформы Петра, писал о его намерении ввести на Украине католическое вероисповедание. Манифесты шведского короля и Мазепы не произвели никакого действия, а сам переход Мазепы на сторону Карла не принес шведам большой пользы. Петр писал в Москву об украинцах, что «сей народ, за помощью Божию, зело твердо стоит и письма прелестные приносит, а сами бегут в города и леса, а деревни все жгут». Сам Петр объявил амнистию всем казакам, которые об «измене ведали, но, опасаясь власти Мазепы, на него не доносили и были с ним в согласии, и тем мы милостивое отпущение в вине их при сем объявляем». Было опубликовано еще одно перехваченное письмо Мазепы Лещинскому от 5 декабря 1708 года:
«Наияснейший король, милостивый мой государь! Будучи в сомнении, могли ли ваше величество в теперешнем возмутительном дел состоянии получить первое мое письмо, решился с выражением подданнической моей покорности послать сие другое, и как в прежнем чистосердечно и с воли всей Украины просил ваше величество, чтобы для сохранения своего дедичного состояния Украины победительную воздвигли свою руку, так и в настоящем то же самое повторяю о ускорении, для соединения сил и сердец наших к воспротивлению Российскому намерению, счастливого своего прибытия, а особенно теперь, когда Россия через грамоты только что еще вызывает свой народ к войне, и когда с согражданами своими творит брань.
Поспешите, государь, ибо должно в начале гасить скрывающуюся под пеплом искру, дабы от оныя к общей нашей беде не произошел великий пожар, почему как прародители наши в чистилище ожидаем оного, яко спасения нашего, о чем покорнейше прося, тысячекратно целую вашего величества руки.»
В своих манифестах января и февраля 1709 года, обращенных к украинскому народу, Петр Первый писал:
«Война идет для отыскания и превращения от многих столетних времен предкам нашим принадлежащих провинций – Ижорской и Корельской, которые корона шведская поистине изменнически, а не честным военным способом, во время трудных смятений внутренних и от неприятелей иностранных в Российском государстве тогда свирепствующих, по обычаю своему древнему, как со многими государствами оная корона тож учинила, за мирным постановлением вероломно отторгнула и в начале будто в залог в неких деньгах, хотя и за неоказанную помощь, на несколько лет оными завладела, а потом, усмотря поки труднейшее Российскому государству военное время с королевством польским, коварным взятием Ивангорода и осадою Пскова, до невольного уступления оных вышеупомянутых провинций принудила.»
Петр писал, что шведская армия будет разбита в генеральном сражении:
«В нынешние веки и сильнейшие и обученнейшие генералы, кроме отчаянных вертоглавов, без крайней нужды никогда до главной баталии не приступают, но воинские свои действия отправляют вымыслами, утомляя неприятеля маршами и партиями, ибо трудно на одной баталии главной счастье и благосостояние всего государства отважить, но, с помощью Высшего, мы, усмотря удобное время и место, и
