«Впереди северной части крепостной ограды было расположено предместье. Восточные и западные части окаймлялись оврагами, на востоке они подходили вплотную, на западе– метров на 200. Небольшие овраги внутри крепости разделяли ее на две неравные части.
Крепостная ограда была расположена в виде неправильного многоугольника; имелся земляной вал, усиленный палисадом; впереди вала– ров.
По высоте вала юго-восточная сторона была наиболее доступна для штурма. Но атакующие, овладев валом, выходили на дно оврага с крутыми склонами. Подступы с востока не представляли никаких удобств ни для штурма, ни для инженерной атаки: овраг вплотную подходил к валу. С северной стороны сильно мешало предместье: инженерные работы начинать с сравнительно далекого расстояния от крепостной ограды. Больше всего выгод в отношении подготовки штурма представляла западная сторона: овраг довольно хорошо прикрывал осадные работы, но здесь гарнизон мог воспользоваться оврагом внутри крепости и создать сильную внутреннюю линию обороны.»
Гарнизоном Полтавы командовал Алексей Степанович Келин, полковник с 1702 года, участник штурма Нотебурга, Ниеншанца, Дерпта и Нарвы, командир Тверского пехотного полка. Петр говорил о нем, посылая в Полтаву – «Степаныч один стоит крепости». С января в Полтаве готовили порох и селитру, пополняли запасы вооружения, продовольствия. Именно Келин довел количество пушек с 10 до 28. В апреле 1709 года склады крепости имели 24 пуда орудийного пороха, 21 пуд мушкетного пороха, 620 ядер, 10 мешков железной дроби, 100 мешков картечи, 40 пудов свинца, 20 пудов серы, 90 пудов селитры.
К. Гилленкрок выбрал для атаки западную стену крепости и начал осадные работы. К началу мая перед рвом был вырыт ложемент, работы зашищали два четырехугольных редута.
28 апреля наскок на крепость 300 шведов был легко отбит. 29 и 30 апреля 1500 и 3000 шведских солдат атаковали Полтаву, но отступили с большими потерями.
К. Гилленкрок попытался пройти сапами через ров и заложить во рву мины. Работы закончились 14 мая. 6 и 7 мая гарнизон крепости произвел вылазки, уничтожив 300 шведских солдат. Противник попытался ворваться в крепость, но потерял ещё 500 человек. 10 мая в вылазке были убиты ещё 300 захватчиков. Потери гарнизона были намного меньше. Подкоп и закладка мины были обнаружены гарнизоном и уничтожены. В суматохе 1000 русских воинов бригадира Головина из корпуса А. Меншикова прорвались в Полтаву почти без потерь.
Ещё в начале апреля на военном совете русской армии было решено отвлечь внимание Карла от Полтавы ударом на Опошню. Карл отправил на встерчу Росса с четырьмя полками, они были опрокинуты русской армией, но блокаду Полтавы коннице пробить не удалось.
У переправы через Ворсклу с той и другой стороны строились сильные укрепления. К корпусу А. Меншикова шла вся русская армия.
А. Меншиков писал Петру:
«По полученным ведомостям из Полтавы, что неприятель оную крепость уже несколько раз жестоким приступом атаковал и хотя с великим уроном отбит и через вылазки многих людей потерял, однако же до сего времени помянутый город в крепкой блокаде держит, для чего я заблагорассудил, дабы сильную какую подвесить над неприятелем диверсию и оной крепости отдых чинить.»
23 мая К. Гилленкрок попытался взорвать под Полтавским валом новую мину, из которой полтовчане уже выкинули заряд и порох. Разьяренный новой неудачей Карл бросил на штурм 3 000 солдат. Под ураганным огнем шведы потеряли 400 человек и откатились назад. Гарнизон потерял 150 человек убитыми и 200 – раненными. 24 мая шведы атаковали Полтаву со стороны Ворсклы, где вал был ниже, чем в остальных местах. Келин собрал здесь большую часть гарнизона и шведы вновь только убитыми потеряли 400 солдат. У полтовчан погибло 70 человек. Гарнизон совершил за время осады 15 вылазок, и все они были удачны – шведы несли и несли потери.
Кто-то из полтовчан изобрел устройство, вынудившее шведов прекратить минные атаки —
«При Полтаве проходящих сапами земляной вал сделанной машиной с крюками вынуто из сапов 11 человек, без потерь от войск царского величества ни одного человека, да и в сапах найдено тем же инструментом побитых до 24-х, а прочие убежали. Таким образом неприятель сапами действовать крепости отменил и только единым метанием бомб приводил в несостояние, и артиллерию при оной атаке имел малую.»
29 мая «При Полтаве неприятель линию близ Мазуровского вала работаю продолжал и полисады полтавские рубил и ставил внизу горы, хотя с валу Полтавской крепости из ружья и метанием гранат от работы неприятеля отбивали и потерял он 13 человек, рядовых. Однако оную работу старался и в ночи полки трудился. Во время ночи выкинуты были огни, и через всю ночь со стен метали гранаты, и оной линия до городового валу не допущена.»
Душой полтавской обороны был А. Келин. Он был везде, на всех опасных участках, восстанавливал и укреплял вал и полисад, каждую ночь проверял посты – «дабы не пропустить случая неприятелю препядствия чинить; не удалялись бы со своего поста, а подозрительных людей предстовлять бы коменданту; в бою, в стрельбе и прочем, что служит к мужественному противостоянию, слушать паки команды.»
А. Меншиков доносил Петру:
«Келин не проспит Полтавы, и возьмут ее у него разве с его смертью.
О Полтавской крепости доношу, которая зело в доброй содержит себя дифензии и никакого ущерба от действа неприятельского ещё не обретается.»
27 мая 1709 года армия Б. Шереметева соединилась с конницей А. Меншикова под Полтавой и расположилась у деревни Крутой Берег. На другом берегу Ворсклы шведы строили непрерывную цепь бастионов.
Самый сильный штурм Полтавы Карл XII возглавил лично. 1июня началась сильнейшая бомбардировка крепости – Карл понимал, что другого шанса у него, ввиду всей русской армии, не будет.
Крепость загорелась, часть гарнизона и жители тушили многочисленные пожары. Воспользуясь этим, 3 000 шведских солдат с разных сторон пошли на штурм и в нескольких местах взошли на вал, водрузив на нем несколько шведских знамен. В шведском лагере победу ударили барабаны, в Полтаве ударил колокольный набат. На помощь гарнизону пришли все жители Полтавы, включая стариков, женщин и детей – шведы были сбиты с валов и отброшены от крепости, потеряв более 400 человек убитыми. Гарнизон и жители потеряли более 100 человек убитыми и 100– ранеными.
Э. Шабаев описал штурм Полтавы в своей работе «Только б жила Россия»:
«Мортирная батарея повела обстрел башни, было отмечено 5–6 попаданий, но вызвать пожар так и не удалось. Осажденные сбивали огонь водой, загодя припасенной в бочках.
Ниландсикй полк и спешенные кавалеристы колоннами двинулись на Мазуровский вал, полуразрушенный многодневными атаками. Русские пушки рявкнули в упор. Картечь десятками вырывала солдат из строя, но ряды смыкались, упрямо – шаг за шагом – карабкались по крутизне, обильно политой кровью, и грохотал очередной истребительный залп. Штурмовые мостики через ров охватило пламя, искры густо летели вокруг, обдавая лица, прожигая мундиры.
Новые и новые шведские «волны» выплескивались наверх, забрасывая частокол гранатами, задние шеренги вели прицельную стрельбу по осажденным, – здесь и там с гребня срывались, падали вниз фигуры в кафтанах, чекменях, в свитках, и колонны отвечали торжествующим ревом. Женщины с топорами и косами, почти дети стояли на валу, былись наравне с гарнизоном.
К полуночи потрепанные шведские роты были оттянуты назад, в перелесок.
Занималось утро, когда шведы, подкрепленные Кальмарским полком и ротами сапежинцев, обрушились на Мазуровский вал.
Плотные линии пехоты бегом устремились через ров, заваленный телами шведов и русских, и тут же в разных концах города заплескался набат. Пищали и единороги – за кое-как подновленным палисадом – сверкнули встречными блесками, клубы дыма опоясали подступы к валу. Зло визжала картечь, выкашивая передние шеренги шведов. Раненые молча, без единого стона, отходили или отползали в тыл, им навстречу шли новые роты.
Барабаны теперь выстукивали где-то на гребне, задернутом черной пороховой гарью. Судя по яростным крикам с обеих сторон, там завязывался рукопашный бой.
Правее, у выдвиной вперед башни, густела стрельба. Сапожнцы, которые наносили вспомагательный
