палитра ручной работы. Краски же на этой палитре были представлены драгоценными камнями — опалом, рубином, изумрудом, сапфиром, ониксом и желтым бриллиантом.
Подняв на Маркуса глаза, Изабель молча таращилась на него, казалось, она лишилась дара речи. А он улыбнулся и сказал:
— Я знаю, что вы не жаждете брака, но мне захотелось подарить вам обручальное кольцо и палитру, чтобы она напоминала вам о мечте всей вашей жизни.
При этих его словах на глаза Изабель навернулись слезы. Кольцо с рубином было столь же дорогим, сколь и прекрасным, но именно символический подарок — миниатюрная палитра — заставил ее прослезиться.
— О, Маркус… Как это прекрасно! Благодарю вас!
Изабель обвила руками его шею — коробочку с подарками она сжимала в правой руке — и, приподнявшись на цыпочки, прижалась губами к его губам. Она почти тотчас же почувствовала, как Маркус замер, и подумала, что он сейчас отстранится, отступит, но вместо этого он крепко обнял ее и прижал к себе. Внезапно из горла его вырвался тихий стон, и он пробормотал:
— О Господи, Изабель… Что вы со мной делаете?..
В следующее мгновение он впился поцелуем в ее губы, и поцелуй этот был страстным, настойчивым, жадным, так ее еще никто никогда не целовал. Ошеломленная нахлынувшими на нее ощущениями, Изабель приоткрыла губы и тотчас же почувствовала, как ее язык встретился с языком Маркуса. В тот же миг все тело ее охватил восхитительный жар, и она, содрогнувшись, ответила на его поцелуй со всей возможной страстью. Коробочка с подарками выскользнула из ее пальцев и с глухим стуком упала на пол.
Изабель резко отстранилась, пытаясь высвободиться из объятий Маркуса.
— Ваши подарки… — пробормотала она.
— Забудьте о них, — проворчал он в ответ. И тут же вновь привлек ее к себе.
В следующую секунду губы их снова слились в поцелуе, и Изабель снова обвила руками его плечи. Но уже через несколько мгновений она вдруг почувствовала, что хочет изучить все его тело, дотронуться до него повсюду… Не в силах противиться этому всепоглощающему желанию, она провела ладонями по спине Маркуса, по его плечам, ощупала его могучие мускулы. Затем руки ее переместились ему на грудь, и она почувствовала, как бьется под ее ладонями сердце Маркуса.
В тот же миг из горла его вырвался тихий стон, и он, прервав наконец поцелуй, принялся целовать ее шею и плечи, насколько позволял вырез декольте.
Изабель то и дело стонала, охваченная сладостными и головокружительными ощущениями, прежде ей неведомыми. Голова же кружилась все сильнее — словно она слишком много выпила, и подгибались колени, будто ноги вдруг стали ватными. Боясь, что не удержится на ногах, она вцепилась пальцами в рубашку Маркуса. И тут же почувствовала, что он, прижимая ее к себе одной рукой, другой принялся расстегивать пуговицы платья у нее на спине. Несколько секунд спустя он оттянул корсаж и тонкую нижнюю сорочку и груди ее вырвались на свободу, соски же тотчас отвердели и приподнялись.
— О, Изабель!.. — Он шумно выдохнул. — Изабель, вы так прекрасны…
Наклонив голову, он принялся целовать ее обнаженные груди и легонько покусывать соски. И снова из горла Изабель то и дело вырывались стоны, только теперь они звучали гораздо громче. Наслаждение было необычайно острым, и Изабель, забыв обо всем на свете, всецело отдавалась этим чудесным ощущениям. Она вцепилась пальцами в густые волосы Маркуса и привлекла его к себе поближе — словно боялась, что он может прервать эти сладостные ласки.
— Вы такая податливая, Изабель, такая страстная… Вы сводите меня с ума, — пробормотал Маркус хриплым голосом, и эта внезапно появившаяся хрипота еще сильнее ее возбудила.
— Д-да, да… Я чувствую то же самое… — Изабель снова застонала. — Пожалуйста, не останавливайтесь.
Маркус внезапно замер, и она лишь через несколько секунд осознала, что он перестал ее целовать. Потом он вдруг поднял голову и тем же хриплым голосом проговорил:
— Мы не можем так продолжать, Изабель. Я не могу…
Голова у нее шла кругом, и все расплывалось перед глазами. Мысли же ее… Ах, мыслей совершенно не было — были только чувства и ощущения. И еще — желание, хотелось, чтобы Маркус ласкал ее бесконечно…
Судорожно сглотнув, она пробормотала:
— О чем вы?.. Я не понимаю.
Он тяжко вздохнул и подвел ее к окну, где было больше света. Затем принялся приводить в порядок ее платье — оправил корсаж и прикрыл груди. После чего повернул спиной к себе и стал застегивать крохотные жемчужные пуговички.
Губы Изабель, еще горячие и влажные от его поцелуев, вздрагивали каждый раз, когда он прикасался к ней. Когда же она, наконец, повернулась к нему лицом, Маркус, пристально глядя на нее, проговорил:
— Видите ли, Изабель, у мужчин есть некоторые потребности, от которых они никак не могут отказаться. И если я должен придерживаться условий нашей сделки, то нам следует разработать правила общей игры. То, как вы обняли меня и поцеловали…
— Я всего лишь собиралась поблагодарить вас за подарок, — перебила Изабель.
— Но поймите, дорогая, я самый обычный мужчина, человек из плоти и крови.
— Вы хотите сказать, что осуждаете меня за то, что случилось?
— Нет, конечно, нет. Но поймите, мне очень трудно сдерживаться.
Изабель нахмурилась и с некоторой обидой в голосе спросила:
— Значит, вы жалеете о том, что поцеловали меня?
Маркус со вздохом покачал головой:
— Как ни удивительно, нет, не жалею. Но вам, дорогая, следовало бы проявлять осторожность. Иначе вы можете потерять невинность с таким субъектом, как я. Поверьте, я недостоин подобного дара.
И тут Изабель наконец-то поняла: она вполне могла бы сейчас лишиться девственности, могла бы оказаться на полу этой прекрасной галереи в объятиях Маркуса, если бы не его умение владеть собой. И если бы он вовремя не вспомнил об условиях их сделки. Наверное, ей следовало бы почувствовать стыд или, возможно, безмерное облегчение, оттого что он пощадил ее невинность. Но, как ни странно, у нее возникло острое ощущение утраты. Да-да, она была ужасно разочарована. И ей вдруг подумалось, что этот мужчина — как и ее увлечение акварельной живописью — стал для нее наваждением.
— А почему вы до сих пор не женились? — спросила Изабель неожиданно. Ей хотелось узнать о нем как можно больше, причем — от него самого.
Он пожал плечами и пробормотал:
— Так уж получилось.
— А леди Рейвенспир сказала, что вас предала женщина. Это правда? — допытывалась Изабель.
Маркус помрачнел и, глядя в сторону, тихо сказал:
— Виктории следовало бы заниматься собственными делами.
— Почему вы не ладите с родственниками? — продолжила Изабель свой «допрос».
Он тяжко вздохнул.
— Дорогая, мне не хочется говорить о моем прошлом. Давайте лучше обсудим, как нам дальше продолжать нашу игру.
Она пристально взглянула на него:
— Я не верю вам, Маркус. Не верю, когда вы называете себя недостойным. Я прекрасно знаю, что вы очень порядочный и добрый человек.
— Не уверен, что вы правы, — пробормотал он, судорожно сглотнув. И взгляд его переместился на ее губы.
Тут раздался осторожный стук в дверь.
— Войдите! — крикнул Маркус. В дверях появился Дженкинс.
— Ваш брат, лорд Ардмор, хочет вас видеть, — доложил дворецкий. — Он говорит, что приехал по неотложному делу.
