окнах.
На третьем потише, лучше общий обзор участка, есть выход на балконы.
Но очень высоко!
Если спускаться, то нужна длинная веревка или лестница…
А если прыгать вниз, то костей не соберешь!.. Некоторые косточки можно найти, но всех не собрать.
Аркаша вспоминал расположение комнат и кабинетов на этаже.
Самым удобным для бегства показался большой туалет у парадной лестницы…
Другие комнаты Аркаша не знал, и там можно нарваться на любой сюрприз: от банальной сигнализации до горничной, которая флиртует с охранником.
А то нужное всем и уютное помещение всегда открыто.
Бобров бывал там неоднократно – при каждом визите к Сереброву…
Еще один плюс – окно туалета выходит не там, где окошко охраны, а на тихую лужайку за кустами сирени.
Аркаша точно помнил, что внизу под окном цветочная клумба. И не из роз с шипами… Там какой-то мышиный горошек. Какие-то лютики-цветочки!
Если прыгать, то это очень мягко!
Поскольку актер поднялся по лестнице черного хода, ему предстояло пройти длинный коридор, ведущий туда, где спасительное окно над клумбой с фиалками.
Он шел тихо, крадучись, походкой пантеры перед прыжком…
До двери в туалет оставалось всего ничего – три метра коридора, поворот в холл у парадной лестницы и еще пять шагов направо.
Но именно в этот момент он услышал приглушенные голоса и шаги людей, поднимающихся по той самой лестнице.
Один из голосов принадлежал Сереброву!
Аркаша замер, понимая, что злой хозяин заметит его раньше, чем он юркнет в спасительную дверь туалета, где под окном клумба с бархатцами и резедой…
Развернувшись на ватных ногах, артист поспешил назад.
Добежав до черной лестницы, Аркадий Петрович почувствовал, что и туда нельзя – снизу топали тяжелые тупые ноги…
Вероятно, что Вова завершил на сегодня свою миссию и устало поднимался в свою каморку под чердаком.
Бобров сразу дал задний ход. Он попятился и уткнулся спиной в кабинет Сереброва…
Он даже не дергал за веревочку – дверка открылась сама.
Голова артиста соображала туго, мозги трепетали от ужаса, но и в них родилась здравая мысль – раз «Сильвер» поднимается по парадной лестнице, то это значит, что его нет в кабинете!
Аркаша смело вошел, аккуратно и нежно прикрыв за собой дверь…
В кабинете был не полумрак, а, скорее, полный мрак. Светились лишь цветные сигнальные огоньки на компьютере и других приборах.
Мозги перестали трепетать, хотя всё еще дрожали и ёжились от страха.
При этом они выдали еще одну мудрую мысль… Если «Сильвер» с кем-то куда-то идет, то он идет сюда, в свой кабинет… И они будут здесь через пять-шесть секунд.
Аркадий впал в состояние аффекта. Другими словами его голова отключилась напрочь!.. Он работал лишь с голой интуицией…
На третьей секунде глаза начали привыкать к темноте. Боковым зрением Бобров заметил, что все три окна в кабинете плотно зашторены.
Можно было прыгнуть за диван или спрятаться в шкаф. Но всё это было отвергнуто уже на четвертой секунде… Через мгновение актер бросился к дальнему окну, раздвинул штору и взлетел на подоконник…
Дверь уже начала открываться, когда Аркаша прижался к стеклу, замер и почти перестал дышать. А тяжелая ткань шторы быстро перестала колыхаться и замерла, скрыв за собой артиста.
Марк Ефимович включил свет в своем кабинете, пропустил вперед гостя и потно закрыл дверь.
Гостем Сереброва был Ваня Санько.
Разговор предстоял серьезный.
– Вот такие дела, Ванюша. Не уберегли мы нашего дорогого Игоря Дмитриевича… Кто-то взял и зарезал хорошего человека.
– Да, жалко Миронова… Но я думал, Ефимыч, что ты с меня начнешь. Тут моих ошибок больше.
– Хорошо, что сам понимаешь!.. Ты много напортачил, а он слишком много знал.
– Помянуть бы надо.
– Надо, Ваня, но потом. Сейчас нам нужна трезвая голова. Больше ошибок быть не должно!
– Не сомневайтесь, Марк Ефимович. Я всё осознал!.. Буду работать четко, как швейцарские часы.
– Это хорошо, Ваня, но надо работать еще лучше.
Аркаша, стоя на подоконнике, не мог наблюдать эту мизансцену.
Он, как статуя, стоял за плотной драпировкой и вообще ничего не видел.
А Серебров, подтверждая высокую секретность разговора, взял Санько, как барышню, под локоток и повел подальше от двери, от рабочего стола, от компьютера и разных телефонов. Подальше от всего, где водятся «жучки».
«Сильвер» подвел киллера к дальнему окну. Они встали так близко к Боброву, что до него рукой подать… Но между ними была темная, плотная, тяжелая ткань.
Аркаша чувствовал приближение опасности всем своим телом. А особенно – коленками. Они дрожали и дергались! Но не одновременно, а хаотически – вразнобой, как сердце при мерцательной аритмии…
Похожее состояние у артиста бывало много раз, когда Бобров стоял на сцене, волновался и ждал. А через секунды перед ним «неожиданно» распахивали занавес… И сразу возникали овации зрителей, крики фанаток и летящие к рампе букеты…
И сейчас в любой момент Серебров мог захотеть взглянуть на вечерний сад, мог распахнуть штору! И вот тогда…
Но тут аплодисментов бы не было бы …
Это точно!
А «Сильвер» был очень занят разговором. Его не волновал вид за окном. Он учил Санько жизни.
– И мне жалко Миронова… Но не всем везет! Ты запомни, Ваня, – каждому своё!
– Я помню, шеф! Вы это уже говорили.
– Повторение – мать учения!.. Хочешь, я тебя сейчас рассмешу?
– Даже и не знаю, Марк Ефимович! У тебя иногда такие шуточки – хоть стой, хоть падай!
– Не груби, Ваня!.. Так слушай внимательно. Недавно мне позвонил Горский и пригласил в ЗАГС.
– Вас!.. В ЗАГС?.. Зачем это?
– Ну, ты дурак! Одно слово – Иван!.. Он пригласил меня присутствовать при подаче заявлений. А потом в Баксовку на банкет… Понял, кто женится?
– Думаю, что адвокат и его девка из Костромы. У нее смешная кликуха – Свечка.
– Ты, Ванька, прав, но наполовину… Они женятся вместе! Сразу две пары – эти двое и мент с вдовой Зелинского.
– Кошмар!
– Именно!.. Тем более что сама свадьба через неделю!
– И опять банкет?
Серебров был в ярости. Он, очевидно, искал что-то твердое, на чем выместить свой гнев…
Взбешенный Марк просунул руку между оконных штор и с силой ударил по подоконнику!.. Кулак шлепнул по толстой деревянной доске буквально в сантиметре от дрожащего ботинка Аркадия Боброва.
Рука «Сильвера» исчезла быстрее, чем появилась. И артист немного успокоился – пока ему везло!
