А хозяин продолжал инструктаж киллера.
– Не будет второго банкета!!! И свадьбы не будет!.. Адвокат проговорился, что они уже в ЗАГСе заказали машину. И обе пары поедут подавать заявление вместе.
– Какой ЗАГС?
– Наш, областной, который в Гузеево… Очень удобно, Ваня! До Баксовки двадцать километров. И половина дороги через лес… И там, за три версты до коттеджа есть спуск к речке и мостик… Вот его там удобно рвануть! Бах – и все концы в воду!.. Каждому своё!
– Нет, Ефимыч! Если тебе нужна полная ликвидация объектов, то надо рвать не мост, а машину… Я через девочек в ЗАГСе тихо узнаю, какую машину они заказали, а ночью перед выездом поработаю в их гараже… Пульт есть, магниты крепкие… Надо только взрывчатки добавить.
– Это, Иван, твой последний шанс!.. А детали – твое дело. Ты специалист – тебе и динамит в руки. Каждому своё!.. Половину денег дам сейчас, а остаток – после акции.
Аркаша услышал шаги двух человек. Они шли к письменному столу, а значит, что к сейфу…
Вот звякнул ключ в замке, пискнула сигнализация и скрипнула верхняя дверца старинного металлического шкафа.
Серебров всегда хвастался, что этим красивым надежным устройством пользовался какой-то банкир еще до броненосца «Потемкин».
«Сильвер» очень любил старинные вещи.
Через минуту хлопнула дверь кабинета, но свет не погас. Аркаша решил, что Иван Санько ушел, а Марк Ефимович остался…
Хорошо бы ненадолго!
Еще через минуту раздался звонок сотового телефона. Серебров быстро ответил. Он говорил оживленно, радостно и какой-то долей уважения.
– Здравствуйте, дорогой мой Артур!.. Вы где?.. Как в здании? Это невозможно! У меня охрана… Понимаю! Да, каждому своё!.. Сейчас я вас встречу… Так вы уже у двери? Заходите!
Аркаша услышал, как прошуршала дверь и, вероятно, кто-то зашел. Этот Артур не топал, как Иван. И говорил он тихо и четко.
– Какая работа?
– Простая… Я имею ввиду, что для вас – не так сложно. Но не всем это дано!
– Короче, «Сильвер»!
– Понял!.. Значит так! В эту субботу примерно в три часа дня вот тут взорвется машина… Или на самом мосту, или рядом. В двадцати метрах от него, в пятидесяти… В крайнем случае – в ста метрах.
Бобров кожей почувствовал, как две фигуры склонились над столом и изучают карту.
– Тут везде кусты, и вам, Артур, легко будет спрятаться… После взрыва вы подбегаете к машине и контролируете обстановку.
– В каком смысле?
– Смотрите на тела и производите три-четыре контрольных выстрела. Чтоб ни одной живой души!.. Делаете это и быстро уходите… Всё!
– Понятно… Сколько?
– Тридцать тысяч, Артур!
– Пятьдесят!
– Хорошо, брат… Пятьдесят тысяч долларов!
– Евро!
– Хорошо, Артур… Половина – сейчас, а половина…
– Все сейчас!
– Неуступчивый ты, Артур!.. Но, ладно. Договорились.
Опять заскрипел старинный сейф со львиными мордами наверху.
Потом Аркадий услышал шелест купюр – это киллер пересчитывал деньги за будущую работу.
– Порядок, «Сильвер». Всё будет сделано, как ты просишь – во взорванной машине не останется живым ни одного человека… Так?
– Именно так! Каждому своё!.. Пойдем, Артур, я провожу тебя через черный ход… У нас там есть в углу участка железная дверь, которая запирается с внутренней стороны на засов…
Когда они ушли, Аркаша понял, что смог бы так простоять еще три минуты… Максимум – пять!
Он попытался сесть на подоконник, но онемевшее тело не слушалось. Всё застыло, как на «Медном всаднике»… И только через минуту оттаяли и возродились к жизни пятки. Потом задрожали колени, потом ляжки.
А затем – всё выше, и выше, и выше!
Бобров спрыгнул с подоконника и сделал неуверенный шаг… Потом еще три!
Ноги сами вели его в нужное место. Этот растяпа «Сильвер» не только не запер дверь, не только не выключил свет, так он еще и не прикрыл дверцу сейфа со львами.
Добравшись до этой банковской реликвии Аркаша тихо завыл от роя разнородных чувств. Они, как злые бразильские пчелы налетали с разных сторон и пищали, кусали, жалили.
Тут был и авантюризм, и страх, и честность, и жадность, и благородство, и здравый смысл…
Более того – эти налетчики нашептывали в оба уха совершенно противоположные советы. Если всё суммировать, то рекомендаций было две – или взять то, что на полках, или не брать!
В сейфе лежали пачки иностранных денег и папки с документами…
Аркадий чуть успокоился и начал усиленно думать…
Он был не дурак! Он когда-то играл Гамлета.
Так!.. Красть, конечно, нехорошо. Но сейчас надо размышлять не как мягкотелый интеллигент, а как милицейский агент «Качалов»…
Хозяин кабинета кто? Он – преступный авторитет «Сильвер»… И сейчас производится не кража, а выемка секретных документов. Почти так, как в фильме «Подвиг разведчика».
А деньги можно и не брать!.. Но можно и взять. Как вещественные доказательства.
Рядом на стуле лежала большая спортивная сумка с каким-то барахлом Сереброва.
Аркаша резко раздернул молнии и грубо вывалил вещи на пол… Двумя движениями он выгреб в сумку содержимое сейфа. Сначала с нижней полки, а потом с верхней.
В последний момент Боброву показалось, львиные морды смотрят на него укоризненно.
В последний раз вот так нахально их грабили в ноябре 1917 года…
Аркадий не помнил, как он прикрыл сейф, выключил свет в кабинете, захлопнул дверь и побежал по коридору.
В знакомом туалете он распахнул окно и прыгнул вниз, в темноту парка…
Он приземлился на море анютиных глазок, растущих в пухлой и мягкой земле.
Аркаша полз, стараясь не встретиться с Серебровым, который только что проводил киллера Артура…
Вот она железная дверь в заборе! Она закрыта на внутренний засов. Это значит, что прощание завершилось, и путь открыт!
Аккуратно смазанный засов открылся без скрипа.
Перед артистом распахнулась железная дверь, и на него пахнуло прохладным воздухом свободы.
Полковник Корсак не был молодым человеком. Не старик, но вполне пожилой мужчина…
И он до сих пор он не был на телевидении ни разу.
Нет, в молодости он несколько раз был в здании Останкино, но всё по уголовным делам.
Один раз разбирали дело о хищении шубы у певицы. При этом похищенное нашли, а злодея нет…
В другой раз зритель на записи шоу учинил форменное хулиганство. Требовал демократии, прямого эфира и свободы слова… Корсак даже разбираться не стал! За такие слова клиент сразу угодил в психушку…
Это было недавно, но этот либерал, честное слово, псих!.. Нормальный человек даже не подумал бы
