Срочно разыскивается герцог

за ними, завороженная столкновением сильных характеров двух человек, которые, очевидно, привыкли во всем поступать согласно собственным желаниям.

С одной стороны, было приятно увидеть, что Тесса нашла себе достойного противника. С другой стороны, Брукхейвен не поинтересовался у нее, Фебы, что она предпочтет в данном вопросе. В действительности, он не бросил на нее даже вопросительного взгляда во время всего обсуждения.

Это не было хорошим предзнаменованием для будущего.

Затем запоздалый колокольчик тревоги зазвонил в ее голове. Было еще кое-что, что нужно было учесть. С одной стороны, если она отправится в Брук-Хаус, то она сможет часто видеть Марбрука. С другой стороны, если она отправится в Брук-хаус… то она будет часто видеть Марбрука. В любом случае Феба будет обречена находиться в его компании чаще, чем ей это понравится – или намного меньше, чем она будет этого желать.

Лорд Брукхейвен повернулся к викарию.

– Сэр, я могу отвезти вас в Брук-Хаус сейчас. Мой камердинер будет счастлив позаботиться о ваших нуждах. – Оставив викария моргать от замешательства при мысли, что его штаны будет застегивать другой человек, Брукхейвен повернулся обратно, чтобы доброжелательно взглянуть на остальных. – Думаю, что леди, возможно, предпочтут прогуляться и нанести визит Лемонтёру. Я слышал, что он очень популярен в наших кругах.

От того, как задохнулась Тесса, а у Дейдре даже загорелись глаза, этот Лемонтёр был кем-то одновременно желанным и исключительным. Феба не видела Тессу такой возбужденной с тех пор, как Дейдре сумела станцевать второй вальс с семидесятилетним герцогом.

– В конце концов, – продолжал Брукхейвен, – мисс Милбери понадобится приданое, приличествующее маркизе.

Теперь Феба ощущала себя глиняной мишенью во время соревнований по стрельбе. Яркая зависть вспыхнула в глазах Тессы и Дейдре. Если бы пронзительные взгляды могли убивать, то Феба была бы разорвана на части.

– Кто такой Лемонтёр? – спросила Софи.

Феба обрадовалась, что Софи не побоялась показаться бесхитростной, потому что она сама сгорала от желания узнать это.

Тесса наклонила голову и посмотрела на Софи с неубедительной любящей жалостью.

– Дорогое дитя, ты и в самом деле должна выбраться из своей маслобойни. Лемонтёр – единственный самый исключительный дамский портной в Лондоне. Почти невозможно заполучить хотя бы час его времени, не говоря уже о том, чтобы заставить его согласиться создать целый гардероб!

Феба заморгала.

– Это очень щедро, милорд, но я…

Маркиз вкрадчиво потрепал ее по руке.

– Это не имеет значения, моя дорогая. В конце концов, нельзя заставлять жену выглядеть безвкусно, не так ли?

Безвкусно. Феба сомневалась, что он осознавал, что наносит ей оскорбление.

Викарий откашлялся.

– Я не хотел бы обидеть вас, милорд, но леди Тесса ощутила необходимым поговорить со мной, так что, боюсь, я должен поговорить с вами. Что насчет вашего… брата?

Брукхейвен замер.

– Что с ним?

Каждая частица Фебы точно так же застыла. Что насчет Марбрука? Почему викарий говорил так… осторожно? Это звучало так, словно он хотел поговорить о предмете, не предназначенном для ушей леди, что было смехотворно, потому что Марбрук был совершенно респектабелен…

– Ваш... хм… брат будет проживать в Брук-Хаусе вместе с молодыми леди, милорд?

На лице Брукхейвена не дрогнул ни один мускул.

– Да. Также как вы и леди Тесса. Надеюсь, вы не подразумеваете, что здесь существует какая-то непристойность, сэр.

Тесса склонила голову, чтобы яростно зашептать что-то Дейдре. Феба разрывалась между желанием подслушать и обратить внимание на растущее напряжение между викарием и маркизом. Викарий, который казался почти в экстазе от помолвки, никогда не стал бы вести себя так оскорбительно, если только на то не было причины – с Марбруком было что-то не так.

– Повеса. – Феба ясно услышала это слово в присущем Тессе шипении, этим тоном она сообщала самые пикантные – и самые непристойные – обрывки сплетен. – Выродок.

Нет. И все же…

Он не отрицал, когда она спросила его о том, был ли он повесой. Он только улыбнулся.

И разве сама Феба не почувствовала, что в нем есть что-то не вполне респектабельное? В конце концов, он увлек ее на террасу без представления…

Он спас ее. За это она все еще была ему благодарна.

– Скандал следует за Марбруком, как верная собака, – прозвучало последнее триумфальное шипение Тессы.

Скандал.

Глава 9

Пока Феба сидела рядом с мужчиной, который сделал ее отца таким счастливым, у нее возникло бездыханное ощущение того, что ее почти переехала карета – и что ее только что вытащили из-под колес.

Как ей повезло. Она почти споткнулась на неправильном мужчине. Опять.

Старый позор вновь поглотил ее. Не стыд из-за того, что ее репутация была разрушена, а сокрушительное чувство того, что с ней должно быть что-то не так, раз она смогла оказаться такой доверчивой.

– … я уверяю вас, что не о чем беспокоиться, – говорил Брукхейвен со странным отсутствием выражения. – Молодые леди будут в совершенной безопасности в Брук-Хаусе.

В безопасности от Марбрука. Словно он был бешеной собакой, склонной кусать неосмотрительных леди.

Брукхейвен встал.

– Я немедленно пошлю свою прислугу, чтобы они приступили к работе. – Он повернулся к Фебе. – Я поставил в известность Лемонтёра, что вам немедленно понадобится одно платье. Я хочу сразу же привести все дела в движение, организовав сегодня вечером обед в Брук-Хаусе. Мой брат и я… – его глаза сверкнули в сторону викария. – Мы соберем избранную группу друзей, чтобы встретиться с вами.

– Сегодня вечером? – не подумав, произнесла Феба. – Кто придет после такого короткого уведомления?

Бркухейвен странно посмотрел на нее.

– Они придут, если я приглашу их.

Феба отступила.

– О да. Конечно. – Она должна помнить, с кем разговаривает. Маркиз не должен беспокоиться о том, что у его гостей будут другие планы на этот вечер.

Или что у нее есть другие планы на свою жизнь.

Рейф ждал Колдера в экипаже Брукхейвенов, оставленном возле дома, где жила мисс Феба Милбери