Однажды Феба услышала, как он идет по коридору своим отличительным широким шагом. Она развернулась, подумав о том, чтобы сбежать в переднюю часть дома.
Низкий голос Брукхейвена раздался из вестибюля, очевидно, он только что вошел в дверь.
Рейф был позади нее, а Брукхейвен приближался спереди. Феба повернулась, чтобы спрятаться в библиотеке. Нет, проклятие. Там находился викарий. Он узнает, что его дочь слабеет. Его острый взгляд следует за каждым ее движением.
В этом доме было слишком много мужчин!
На противоположной стороне коридора ее поманила другая дверь. Это была дверь для слуг, вровень со стеной, замаскированная, как часть обшивки. Феба моментально открыла ее и зашла внутрь. Затем осторожно закрыла дверь за собой, и прижалась к ней ухом. Заметил ли ее кто-нибудь?
Послышались шаги по ковровой дорожке в коридоре, затем другие – с противоположной стороны.
И те, и другие шаги замедлились перед кладовкой для белья.
Феба покачала головой в темноте. Конечно.
– А, Рейф… Я рад, что застал тебя. Я имел намерение поговорить с тобой о моей невесте.
О Боже. Феба не знала, то ли отпрянуть и закрыть уши руками, или еще сильнее прижаться к двери и подслушивать.
– Что насчет Фе… мисс Милбери, Колдер? – Рейф говорил осторожным тоном.
Колдер откашлялся.
– Ну, я заметил, что у тебя появилась тенденция пристально смотреть на нее. И кажется, что ты всегда где-то
О, черт. Кто-то видел их в холодной кладовой… или в гостиной… или в холле…
Феба крепко обняла руками свой похолодевший живот и попыталась вслушиваться в разговор через шум в ушах.
Скандал. Позор. Печальная известность.
О, пожалуйста, нет.
– Что из того? – Феба могла чувствовать, что Рейф ощетинился.
Колдер хмыкнул.
– Нет необходимости принимать оскорбленный вид. В конце концов, ты сам создал свою репутацию и едва ли можешь ожидать, что я не стану обращать внимания на то, над чем ты так старательно работал.
– Почему бы и нет? Ты игнорируешь все, что мне дорого.
– Ты имеешь в виду Брукхейвен?
Брукхейвен? Феба слегка подалась назад. Это не из-за нее, а из-за поместья?
– Конечно же, я имею в виду Брукхейвен! – Голос Рейфа становился все громче. – Ты проигнорировал каждое предложение, которое я сделал!
Колдер фыркнул.
– Хорошо, но согласись, Рейф. Ты едва ли находишься в том положении, чтобы знать, что лучше для поместья такого размера и сложного устройства, как Брукхейвен.
На насколько мгновений воцарилось молчание. Феба ждала, едва позволяя себе дышать. Неужели Колдер даже не осознал, что он только что произнес?
Когда Рейф заговорил, его голос звучал так тихо, что она едва могла слышать его.
– Потому что у меня была неправильная мать, ты имеешь в виду? – Его тон походил на разъяренный щелчок кнута. – Ты полагаешь, что обстоятельства моего рождения повлияли на неполноценность моего мозга?
Колдер издал нетерпеливый звук.
– Не будь смешным. С твоим мозгом все в порядке – когда ты предпочитаешь им пользоваться.
– Ах. Ты говоришь, что я не до конца продумываю свои дела – скажем, вопрос о том, как сделать предложение женщине, с которой никогда не встречался?
А, теперь он вернулся к ней. За исключением того… либо у нее разыгралось воображение, либо она и Брукхейвен каким-то образом оказались связаны друг с другом в этой братской борьбе на рогах?
Колдер заворчал.
– Почему я так быстро сделал предложение мисс Милбери – это неважно.
В самом деле? Потому что Феба умирала от желания узнать.
Рейф продолжил говорить слишком спокойным голосом.
– Я думаю об этом, как о моменте огромного значения. Полагаю, что если бы ты правдиво ответил на этот вопрос, то нам с тобой, возможно, пришлось бы перенести обсуждение на улицу… или выбирать оружие.
Феба сглотнула, ее похолодевшие внутренности превратились в лед. О нет. Что она натворила здесь, в этом огромном доме?
Или это сражение было слишком древним, чтобы она могла как-то повлиять на него? Была ли она просто новым знаменем в это старой войне?
– Ты опять пил. – Голос Колдера выражал снисхождение, прикрывающее тревогу.
Рейф старательно выдохнул. Феба выдохнула вместе с ним, желая, чтобы он ушел от этого рискованного положения.
– На самом деле нет, – ответил Рейф легким тоном. – Фактически, ни одной капли с тех пор, как леди расположились здесь.
Феба услышала, как его шаги начали удаляться дальше по коридору.
– Хотя твоя братская
Затем его широкие шаги затихли, и тишина воцарилась перед дверью, за которой пряталась Феба. Неужели Колдер все еще здесь? Должна ли она приоткрыть дверь и выглянуть?
Затем она услышала, как Колдер громко произносит что-то.
– Проклятие, черт побери!
Глаза Фебы расширились от такого богохульства. Не то чтобы она была шокирована, услышав это – в конце концов, она помогала при большом количестве родов в деревне! – но она весьма определенно была поражена, услышав эти слова от чопорного, холодного, несгибаемого маркиза Брукхейвена.
Очевидно, она была не единственной, кто был подвержен сильным эмоциям, когда дело касалось лорда Рафаэля Марбрука!
Девушка услышала, как обычно размеренные шаги Колдера удалялись в противоположном направлении в неприличной поспешности.
Хотя в кладовке было темно, хоть глаз выколи, внезапно некоторые вещи стали слишком ясными. Ее сердце упало, и Феба сползала вниз по стене, до тех пор, пока не уселась на корточки, обхватив руками прижатые друг к другу колени.
Две собаки, настороженно кружащие вокруг, а она была косточкой – или символом косточки наряду с Брукхейвеном – или чем-то в этом духе. У нее разболелась голова.
Послышался осторожный стук в дверь.
– Мисс?
Феба вздохнула.
– Да, Фортескью? – Она ответила, не поднимая лба от своих колен.
– Мисс Милбери, могу ли я вам чем-то помочь?
– Нет, благодарю вас, Фортескью. Со мной все просто замечательно.
– Возможно, свечу?
– Нет, спасибо. – Девушка на мгновение задумалась. – Фортескью, что это за помещение?
– Это кладовая, где мы держим столовое белье, мисс.
– Кому-нибудь понадобится это белье в течение нескольких следующих часов?
Она почти видела, как элегантный Фортескью поджал губы, развлекаясь самым откровенным
