– Приеду. Кто знает, может быть, она наведет нас на след.
Он оставил эту реплику без внимания.
– А как ты будешь добираться?
Я глянула на Ричарда. Он, конечно, мог бы меня отвезти, но эта мысль не казалась удачной. Во-первых, он штатский. Во-вторых, он ликантроп. Он подчиняется Маркусу и – в определенной степени – Жан-Клоду. Не та личность, которую надо привозить на расследование убийства с противоестественной подоплекой. К тому же, даже будь он человеком, ответ был бы тот же – нет.
– Если ты не можешь прислать машину, я возьму такси.
– Зебровски на первый вызов не ответил. Он живет в Сент-Питерсе, и ему проезжать мимо тебя. Он тебя подберет.
– А он согласится?
– А куда он денется?
Класс. Оказаться надолго в одной машине с Зебровски.
– Ладно, я одеваюсь и жду.
– Одеваешься?
– Дольф, брось это!
– Какие мы нежные!
– Брось, я сказала!
Он засмеялся. Приятно было это слышать – значит, на этот раз нет массовых смертей. При расследовании серийных убийств Дольф не слишком много смеется.
Он повесил трубку, и я тоже.
– Тебе надо ехать? – спросил Ричард.
– Да.
– А ты достаточно хорошо себя чувствуешь?
– Да.
– Анита...
Я прислонилась головой к стене и закрыла глаза.
– Не надо, Ричард. Я еду.
– Вопрос не обсуждается?
– Вопрос не обсуждается, – сказала я и открыла глаза.
Он смотрел на меня, скрестив руки на груди.
– Что такое? – спросила я.
– Если бы я тебе сказал, что собираюсь что-то делать и вопрос не обсуждается, ты бы взбесилась.
– Нет, не стала бы.
– Анита! – Он произнес мое имя, как его когда-то произносил мой отец.
– Не стала бы, если бы у тебя были серьезные причины.
– Анита, ты злишься, и ты это знаешь.
Я хотела возразить, но не могла.
– Ладно, ты прав. Мне бы это не понравилось.
Я подняла на него глаза, собираясь изложить ему причины, почему мне надо ехать и выполнять свою работу. Нельзя сказать, чтобы у меня был ласковый взгляд.
Я встала. Мне хотелось сказать, что я ни перед кем не должна отчитываться, но если я всерьез насчет брака, то это уже была бы неправда. И мне это не нравилось. То, что он вервольф, было не единственным препятствием к домашней идиллии.
– Это работа с полицией, Ричард. Если я ее не делаю, погибают люди.
– Я думал, что твоя работа – поднимать зомби и истреблять вампиров.
– Ты говоришь совсем как Берт.
– Ты мне достаточно о нем рассказывала, чтобы я понял, что это оскорбление.
– Если не хочешь сравнений с ним, не повторяй его излюбленные фразы. – Я прошла в спальню. – Мне надо одеться.
Он пошел за мной.
– Я знаю, что для тебя помощь полиции – это очень важно.
Я повернулась к нему:
– Я не просто помогаю полиции, Ричард. Команду призраков создали всего два года назад. И эти копы ни хрена не знают о противоестественных созданиях. Это ссылка. Разозли свое начальство – и тебя кинут в эту команду.
– В газетах и по телевизору говорили, что это – независимый отдел на правах управления. Почетное назначение.
– Ага, как же. Они почти не получают финансирования. Никакого обучения по противоестественным явлениям и существам. Дольф – сержант Сторр – прочел обо мне в газете и обратился к Берту. В этой стране для копов нет курсов по противоестественным преступлениям, и Дольф думал, что я могла бы быть консультантом.
– Ты куда больше, чем просто консультант.
– Так и есть.
Я могла бы рассказать ему, как этим летом Дольф попробовал однажды меня не дергать на место преступления. Там с виду был явный случай нападения гулей на кладбище. Они обнаглели и напали на обнимающуюся парочку. Гули – трусы и на здоровых сильных людей не нападают, но из каждого правила есть исключения, и так далее. Когда Дольф ко мне обратился, уже погибли шесть человек. Так что с тех пор Дольф зовет меня с самого начала, пока дело не зашло слишком далеко. Иногда я могу поставить диагноз раньше, чем возникнет проблема.
Но Ричарду я этого сказать не могла. Может быть, жертв летом было бы меньше, если бы меня позвали сразу, но это было дело Дольфа и мое. Мы об этом поговорили только раз, и нам хватило. Ричард – шпак, вервольф он там или кто. И не его это дело.
– Вот что, я не знаю, могу ли я тебе это объяснить так, чтобы ты понял, но я должна ехать. Может быть, это позволит предотвратить что-нибудь похуже. Может быть, мне тогда не придется выезжать на убийство. Это ты можешь понять?
Судя по виду, я его не убедила, но слова его говорили об обратном.
– Не до конца, но может быть, мне и не надо. Достаточно того, что тебе важно это увидеть.
Я с облегчением вздохнула.
– Ну и хорошо. Теперь мне надо одеться. Зебровски будет здесь с минуты на минуту. Это детектив, который меня подвезет.
Ричард только кивнул. Мудро с его стороны.
Я вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Тщательно. Так что, всегда будет, если мы поженимся? Я всегда должна буду объяснять свои поступки? Дай Бог, чтобы так не было.
Новая пара черных джинсов, красный свитер с капюшоном, такой мягкий и пушистый, что его и надеть приятно. На алом свитере черная кобура смотрелась очень театрально. И еще красный свитер подчеркивает цвет сырого мяса на моей ободранной морде. Может, я бы его и переодела, но тут позвонили в дверь.
Зебровски. Пока я пялюсь на себя в зеркало, Ричард пойдет открывать дверь. Этой мысли было достаточно, чтобы я бросилась к дверям.
Зебровски стоял в проеме, засунув руки в карманы пальто. Курчавые волосы с проблесками седины недавно подстрижены. Даже лаком покрыты. Обычно Зебровски не всегда вспоминал, что надо причесаться. Из-под пальто выглядывал костюм – черный и парадный. Со вкусом выбранный галстук аккуратно завязан. Я опустила глаза – да, ботинки сияют. Никогда раньше я не видела, чтобы у него где-нибудь не было пятен от еды.
– Куда ты так разоделся? – спросила я.
– А куда ты так разоделась? – спросил он в ответ и улыбнулся.
Я почувствовала, что краснею, и дико на это разозлилась. Ничего я такого не сделала, чтобы краснеть.
– Ладно, поехали.
