зверей голосовали за предложение леопардов?
— Говорили примерно то же, что говоришь ты. Все теряли своих или получали раны, а львы только берут и ничего не отдают.
— Я предложил Аните выбор из свободных молодых мужчин. Я их перед ней вывел, как на невольничьем рынке.
До сих пор я подавляла в себе чувство, что поступаю плохо. Сейчас оно вдруг исчезло.
— На невольничьем рынке? Так ты это понимал?
— Ты выбирала мужчин себе для секса. Тот, у кого нет выбора, называется невольником.
— Я никого из твоих молодых львов не использовала.
Он посмотрел на меня так, будто совсем не верил.
— Ты не спрашивал их, что они для меня делали?
— Нам и так было тяжело отдавать их тебе. Выслушивать подробности не было необходимости.
— Ты самодовольный ханжа, вот ты кто. Я не спала с ними, потому что все они либо девственники, либо почти. Развращение малолетних — это не по мне.
В дверь постучали. Это еще кто приперся? Грэхем открыл дверь, и в дверях возникла причина страха Джозефа и вторая причина для меня отправить тогда чикагских львов домой. В палату вошел Хэвен, он же Куки-Монстр.
38
Он был высок — чуть худощав на мой вкус, но кожаное пальто делало его плечи шире, чем на самом деле. Короткие шипастые пряди торчали, как у Куки-Монстра, и были такие же синие. И глаза все такие же синие и смеющиеся. И все так же был он красив. И все так же опасен.
Джозеф вскочил на ноги — Истина и Нечестивец придержали его каждый за свою руку. И они закрыли Хэвена от меня, что меня вполне устраивало. Чем меньше я его вижу, тем лучше.
— То, что вы его для меня держите, это против правил, — сказал Хэвен приятным голосом, будто разговор шел о погоде.
Он с таким же веселым доброжелательным видом мог бы вышибить тебе мозги — профессиональный бандит всю свою взрослую жизнь. Лев-оборотень и боец мафии. Я ж говорю — опасная личность.
— В прошлый раз я тебя побил, — сказал Джозеф.
И это было правдой.
— Повезло тебе, — ответил Хэвен, и голос его стал несколько менее приятным. — Но я даже не знал, что ты здесь. Я пришел навестить Аниту.
Истина и Нечестивец отступили в сторону, увлекая за собой Джозефа. Вдруг я оказалась с Хэвеном лицом к лицу, смотрела в эти обманчивые голубые глаза — такой невинный цвет, — а потом его взгляд опустился вниз по мне. Не сексуально: я забыла опустить халат, и видны были раны.
Его лицо стало очень серьезно, и в небесно-синих глазах мелькнула едва заметная искра злобы.
— Тигр-оборотень?
— Ага.
Он протянул руку, будто хотел потрогать раны — я быстро опустила подол. Хэвен снова посмотрел мне в лицо, и смысл этого взгляда я не поняла. Но, что бы он ни значил, он был серьезен.
Что-то во мне шевельнулось, желто-коричневое мелькнуло в глубине того туннеля. Вдруг запахло сухой травой и жаром. Львом.
— Я очень стараюсь хорошо себя вести, — сказал Хэвен. — Если ты выпустишь для меня свою львицу, я не могу обещать, что буду хорошо себя вести и дальше.
— Ценю твои усилия, — сказала я вслух, но у меня рука чесалась его потрогать.
Он прикрутил свой уровень силы, я прикрутила свой, но потребность к нему притронуться осталась. Мика когда-то заключил, что моя сила ищет льва, чтобы сделать его призываемым зверем, подобно Натэниелу. Эта же сила искала того, кем был для меня Мика — Рекса для моей Регины. Таким был Химера, наверное, — доминант в любой группе, которую он захватывал. Смесь оборотня-универсала и вампирской линии Белль Морт давала несколько иное поведение: я стремилась не быть всюду доминантом, а всюду стать доминантной парой.
— Возьми его за руку.
Я заморгала.
— Возьми его за руку, — повторил Истина.
— Не слишком удачная мысль.
Хэвен протянул ко мне руку. Я могла бы отодвинуться, но чуть запоздала. Может, по Фрейду, а может, из-за своего наряда.
Его рука обхватила мою, и еще место осталось. У него руки были большие, как у Ричарда. Пальцы подлиннее, тип руки — скорее как у Жан-Клода, но размер — как у Ричарда. И ощущение его руки будто освободило у меня в груди что-то сжатое. Черт, мне в моей жизни хватает мужчин! Надо было просто выпустить его руку, но я этого не сделала.
Хэвен смотрел на наши соединенные руки так, будто впервые их видел. И казалось, что он думает о чем-то совсем ином, не о том, о чем его слова:
— Твой Нимир-Радж вышиб Джозефа и его львов из коалиции. Я выяснил у крысолюдов, у гиенолаков и у Ульфрика твоего. Они не против, чтобы я сделал, что нужно сделать.
— Это хорошо, что ты у всех выяснил, — одобрил Истина.
— Группы в вашей коалиции с Жан-Клодом по-прежнему едины. И в первый день возвращения я не хотел никому наступать на мозоли. — Большим пальцем он стал массировать мне костяшки. — Мне надо было сначала выяснить, как вы к этому относитесь, только потом начинать.
— Анита, прошу тебя!
Джозеф по-прежнему был зажат между двумя вампирами.
— Тебе в коалиции больше никто не доверяет, Джозеф. И я тебе тоже уже не верю.
— Так тебе все равно, что я буду делать?
Он смотрел мне в глаза, и лицо его было так серьезно, как я у него никогда не видела.
— У него в группе есть львы, которые слабы, но представляют ценность. Дай им возможность примкнуть к тебе.
— Ценные чем?
— У них есть работа. Они приносят прайду доход, чтобы остальные не были обязаны работать.
— Деньги не проблема. Огги башляет, пока колеса не закрутятся как надо.
— И еще одно. Я не пытаюсь вмешиваться в то, как ты будешь вести прайд, но тащить в Сент-Луис связи с мафией я тебе позволить не могу.
— Ты же знаешь: это одна из основных причин, по которым Огги хочет, чтобы мы были здесь.
— Догадываюсь, но у нас тут хватает своей преступности. Львы пусть живут, как у них полагается, но мафия — это дело человеческое, а я — федеральный маршал. Не ставь меня перед выбором.
— Мне надо по этому поводу поговорить с Огги.
Он только держал меня за руку, не глядя больше в глаза.
— Я могу с ним поговорить, если хочешь, или Жан-Клод может.
— Жан-Клод? Он, пожалуй, может найти компромисс, к которому Огги прислушается, — сказал Хэвен.
— Помнишь тех двух львов, что ты в прошлый раз чуть не изувечил?
— Ребятишек из колледжа? Помню.
— Они мне помогали совладать с моим зверем. Вообще у Джозефа полно молодого народу в колледже. Дай им получить диплом, пусть приносят законный доход.
Он сжал мне руку — не очень сильно, но твердо.
— Ты с ними спала?
Я хотела было спросить что-нибудь вроде «а что?», но в его глазах, в его позе было что-то такое, что
