усиливалось шоколадными усами на его физиономии, но я слишком часто видела этот маленький ротик перемазанным моей кровью, чтобы поддаться на уловку. Он разыгрывал ребенка, потому что только это ему и оставалось, но ребенком он не был. Он был опасным, коварным, язвительным и развратным – и нисколько не ребенком.
– Кровь бога тебя не устроит? – спросил Рис.
Шалфей совершил фантастический поворот в воздухе – вертолет какой-то, а не бабочка.
– Чью кровь ты предлагаешь – Мэви или же Холода?
– Свою собственную.
Шалфей мотнул головой.
– Ты – не бог.
– Моя сила снова со мной. Дойл сегодня назвал меня Кромм Круахом.
– Правда, Мрак? – повернулся к Дойлу Шалфей. Дойл кивнул.
– Даю тебе слово, что я вновь назвал Риса Кромм Круахом.
Шалфей завис перед Рисом, так что у того белые кудри заволновались от ветра. Шалфей подбирался ближе и ближе, почти вплотную. А потом стремительно нырнул вниз, лизнул лоб Риса и мгновенно отпрянул, не дав Рису себя схватить или шлепнуть. Впрочем, Рис и не пытался. Вот Гален попытался бы точно, но у Галена были те же причины ненавидеть фей-крошек, что у Риса – гоблинов, и ненависть была очень уж свежа.
– Ты не бог на вкус, Рис. Ты хорош и силен, но не бог.
– А когда ты в последний раз попробовал бога? – хмыкнул Рис.
Шалфей порхнул к Холоду, но не рискнул подлететь слишком близко. Холод не терпел, когда к нему прикасались против его желания. Века вынужденного целомудрия сделали его мало похожим в этом вопросе на других фейри. Я к нему могла приласкаться, но из прочих на это немногие отважились бы.
– Дай мне отведать твой вкус, Холод. На сей раз не кровь, только вкус.
Холод угрюмо зыркнул на эльфа и качнул головой:
– Я не шлюха, кровью не торгую.
– Вот кем ты меня считаешь? – поинтересовалась я настолько же холодно, насколько горяча была моя злость. Холод почти достал меня своими выходками. Я сегодня чуть не умерла; может, это мне пришла очередь надуться?
Холод явно смутился.
– Я не имел в виду...
Я шагнула к нему:
– Если я могу пожертвовать каплей крови ради дела, то чем ты так уж хорош для такого?
Он махнул в сторону эльфа.
– Не хочу, чтобы этот ко мне присасывался.
– Со мной это происходит раз в неделю, Холод. Если принцессе это подходит, то и тебе подойдет.
Его лицо превратилось в надменную маску, как всегда, когда он пытался скрыть свои чувства.
– Это твой приказ? – Голос был ледяной, и я поняла, что сейчас между нами может вырасти преграда – может, на сутки, может, навсегда. С Холодом не угадаешь.
Я шагнула еще ближе. Он отдернулся, и я медленно опустила протянутую к нему руку.
– Нет, но я тебя прошу. Пожалуйста, помоги нам.
– Я не хочу...
Я прижала к его губам кончики пальцев, и он мне не препятствовал. Теплое дыхание согревало мне пальцы.
– Пожалуйста, Холод, это такая мелочь. Почти не больно, да и гламор у Шалфея очень силен. Он может совсем унять боль.
– Я еще не обещал, что крови Холода хватит, чтобы купить мое молчание, – вмешался Шалфей. – Я его не пробовал. Может, он не больше бог, чем Рис.
– Возьми и мою, и его, – ответил Рис. – Кровь нас обоих, а все, что требуется от тебя, – подождать с докладом, пока мы не явимся ко двору. – Рис скользнул к зависшему в воздухе эльфу. – Кровь двоих аристократов-сидхе всего за двадцать четыре часа молчания. Недурная сделка.
Крылья Шалфея почти замерли, так что можно было разглядеть красные глазки на их внутренней стороне и голубой отлив – под цвет довольно широкой синей полосы – на обороте. Он скорее спланировал, чем подлетел к углу, где стоял Гален.
Гален прислонился спиной к шкафу и скрестил руки на груди. Взгляд был таким враждебным, какого я еще не видела.
– Даже – не – думай. – В голосе была такая яростная решимость, что Шалфей на миг провалился в воздухе, как обычный человек запнулся бы.
Он снова набрал высоту и поднялся даже выше, под самый потолок.
– А ты тако-ой вкусны-ый...
