Алек понял, что она вывернула ему пальцы.
«Молодец, девочка. Должно быть, воспитание братьев не прошло совсем даром. Они, конечно, навязчивые и склонны к излишней опеке, но кое-чему все же научили сестричку».
Освободившись от Эмерсона, Риган не вернулась к безопасности уединенного столика. Она двигалась в толпе гостей, улыбалась, пожимала руки, разговаривала с людьми. Вслед за ней шел О'Доннел, собирая щедрый урожай чеков с пожертвованиями. У Риган есть талант общения, думал Алек, наблюдая за девушкой. Люди тянутся к ней и смотрят на нее с искренней симпатией… большинство. Не считая Эмерсона и его жены. Та, когда не была занята своим силиконовым бюстом — он все время норовил сбежать из платья, — поглядывала на Риган довольно злобно.
Риган Мэдисон собирала пожертвования на благотворительность. Время от времени она поглядывала на Алека и улыбалась ему. А может, просто проверяла, на месте ли телохранитель. Прошел почти час. Потом Риган нашла глазами Эйдена и стала пробираться к нему. Это заняло какое-то время: люди останавливали ее, жали руку, что-то говорили. И все же в конце концов она оказалась рядом с братом. Тот начал говорить еще до того, как девушка открыла рот. Алек мог с уверенностью определить, что Риган его слова не слишком нравились. Сначала она выглядела растерянной, потом лицо ее вспыхнуло, и она покачала головой.
Потом к ним присоединился Спенсер, и теперь несложно было догадаться, что братья уговаривают Риган на что-то, чему она категорически противится. Бьюкенен тихонько хмыкнул. Готов поставить сотню, сказал он себе, что речь идет об Эмерсоне.
Вот Риган повернулась и пошла к столу. Когда она оказалась рядом, Алек увидел, что ее буквально трясет, но не от усталости, а от гнева. Девушка была слишком взбудоражена, чтобы сесть, и потому они просто стояли, и Алек терпеливо ждал, пока она придет в себя.
— Я могу помочь? — спросил он наконец.
— Нет, но все равно спасибо.
— Постарайся пару раз глубоко вздохнуть и выкинуть проблему из головы.
— Ты видел?
— Да.
— Мои братья, они… они такие…
— Да? — Он с любопытством ждал определения. Никогда не знаешь, что именно выскажет сестра, особенно если ее хорошенько достать.
— Они очень практичные, — выдохнула Риган.
— Ужасно, — произнес он с чувством. В ее устах нейтральное в общем-то слово прозвучало названием страшного греха.
— Не смешно, — пробормотала Риган. Руки ее по-прежнему были сжаты в кулачки, а спина прямая, как самая совершенная мраморная колонна. Алек осторожно обнял ее за плечи и слегка встряхнул.
Она перевела дыхание, подняла глаза и уже собиралась сообщить, что скоро можно будет ехать домой, но он смотрел на нее с таким веселым любопытством и с такой симпатией, что девушка вдруг позабыла, что хотела сказать.
— Алек.
— Да?
— Я хотела спросить… — она чуть понизила голос, чтобы никто не слышал, — если бы мы… встретились по-другому… в другое время и в другом месте… ты бы… — Риган чувствовала, как лицо заливает краска смущения, но упорно продолжала сражаться с собой, — ты хотел бы…
— О да! — Он не стал дожидаться вопроса. Вздохнул и повторил негромко: — Еще как.
Потом они просто стояли рядом, молчали и слушали старую медленную песню, которую играл оркестр. Когда замер последний аккорд, Риган взяла со спинки стула свой палантин, перекинула через руку и, собираясь двинуться к выходу, взглянула ему в глаза. И остановилась.
— О чем ты думаешь?
— Я скажу тебе позже. — Улыбка его могла бы растопить лед. Или сердце женщины.
— Скажи сейчас.
Он скользил взглядом по залу и молчал так долго, что Риган уже не надеялась на ответ. Но потом Бьюкенен вдруг произнес:
— Сейчас я на работе.
— И что?
— Моя смена скоро кончится, — сказал он и улыбнулся.
Глава 33
Возвращались они в молчании. Каждому нужно было разобраться со своими мыслями и принять некое решение. Алек убедился, что за ними нет «хвоста», поставил машину на контроль курса, все-таки бортовой компьютер очень полезная вещь. После чего смог несколько расслабиться и предаться размышлениям на тему о том, почему ему так сложно оказалось отделить работу отличной жизни.
Он прекрасно понимал, как именно ему следует поступить. Нужно оставить Риган Мэдисон в покое, отнестись к ней как к охраняемому объекту. Уже подходит время, когда этот объект можно будет сдать с рук на руки лейтенанту Льюису, отчитаться о том, что свою часть работы он выполнил добросовестно, потом сложить чемодан и покинуть город. Так поступить следовало. И он мог бы… если бы она не задела его так глубоко. Он пытался вспомнить, поймать тот момент, когда эта девушка проникла в его подсознание и смешала мозги рассудительного Алека Бьюкенена в коктейль, основным ингредиентом которого была страсть. А уж что там еще имелось, он решил не допытываться. Пока так будет безопаснее. И тем не менее он не переставал удивляться, как быстро все случилось, быстро и непонятно.
Мысли Алека метались, но внешне он оставался абсолютно спокойным. Поглядывая время от времени на Риган, он видел, что девушка смотрит прямо перед собой и сидит в неестественно застывшей и напряженной позе. Он понимал: она тоже нервничает, и тихо радовался, что его эмоции не столь очевидны.
Риган всю дорогу старалась выглядеть спокойной. Ни к чему показывать Алеку, что ей не по себе. Она была абсолютно уверена, что являет собой если и не воплощенное спокойствие, то уж образчик невозмутимости точно. Она гордилась собой, ибо само присутствие Алека в укромной тесноте машины заставляло ее сердце биться сильнее, и дыхание становилось неровным. Просто удивительно; прежде ни один мужчина не производил на нее столь странного действия. Наверное, все дело в практике, решила она. Его улыбка и неотразимый взгляд отработаны на сотне — не меньше — женщин. Только завзятый донжуан может быть столь самоуверен и обольстителен.
Алек заметил, что чистый лоб девушки пересекла морщинка, а брови нахмурились. Должно быть, мысли ее занимало нечто не слишком приятное.
— Что-то не так? — спросил он.
«А ты как думал? Все не так! Я полная дура — и я только что это поняла».
— Да все нормально.
— Тогда о чем ты думаешь? — Алек не был в настроении удовлетвориться столь очевидной ложью.
— Сейчас? — Надо потянуть время, что-то придумать. Ну о чем таком она могла думать?
— Нет, я имел в виду прошлый четверг… Сейчас, конечно!
— О физическом влечении, — выпалила Риган.
— Да ты что? Вот никогда бы не догадался!
— Ты спросил. Я ответила. — Риган сделала равнодушное лицо.
— Ага. И что с ним? С физическим влечением?
— Я только что поняла, что человек не может контролировать его. И потому зачатую нас тянет к кому- то совершенно… внезапно. Да, именно внезапно, — повторила она.
Алек, который искоса посматривал на девушку, потянулся и накрыл своей рукой ее стиснутые ладошки. Только тогда она почувствовала, что ногти ее давно впились в ладони. Риган разжала руки и вздохнула.
Он опять взялся за руль и спокойно спросил:
— И ты только сейчас это поняла?
— Я только сейчас задумалась над этим. — Чувствовалось, что его насмешка ее обидела.
