версией популярных песен о любви.
Бродский часто вспоминал о том, как в начале его поэтической карьеры Евгений Рейн дал ему совет: 'Если хочешь, чтобы стихотворение работало, избегай прилагательных и отдавай решительное предпочтение существительным, даже в ущерб глаголам'[180]. Этот совет, по словам поэта, 'сослужил ему хорошую службу'. Звуковые сочетания в позиции номинативных единиц являются одним из поэтических приемов, позволяющим поэту давать определения при формальном отсутствии прилагательных.
Устойчивое метафорическое значение звуковых образов, выявленное Бродским, позволяет ему использовать их в поэзии не только как определения, но и в качестве объектов для сравнения, как, например, в предложениях: 'не оставляет следов глубоких / на площадях, как 'прощай' широких, / в улицах узких, как звук 'люблю''; 'голос кукушки. Теперь он звучит грубей, / чем тот же Каварадосси — примерно как 'хоть убей' / или 'больше не пей''.
Употребление сравнительного оборота достигает цели только в том случае, если характеристики вспомогательного предмета, который говорящий привлекает для сопоставления, не вызывают вопросов у его собеседника, то есть обладают общепринятыми значениями на языковом уровне. Вводя в поэтический текст звуковые образы в нетрадиционном качестве, Бродский расширяет сложившееся в языке представление о метафоре, вовлекая в средства ее выражения все новые и новые образы.
Обращение Бродского к звукам помогает точнее передать особенности проявления описываемой ситуации. Например, междометие 'ах', которое вместо существительного 'восторг' употребляется в предложении 'Мысль о пространстве рождает 'ах', / оперу, взгляд в лорнет', дополнительно указывает на манерность, неестественность чувства; а приветствие 'Здравствуй, вот и мы!' в строках 'Скушно жить, мой Евгений. Куда ни странствуй, / всюду жестокость и тупость воскликнут: 'Здравствуй, / вот и мы!' Лень загонять в стихи их' выражает радостное предвкушение новой жертвы; форма повелительного наклонения в предложении 'Север крошит металл, но щадит стекло. / Учит гортань проговаривать 'впусти'' свидетельствует о новом этапе, который наступил в отношении лирического героя к любимой женщине, — он готов смириться и, забыв о гордости, молить ее о том, чтобы она позволила ему быть рядом.
Звуковые образы в поэзии Бродского в силу своей доступности уравновешивают усложненный синтаксис предложений, являясь смысловыми 'зацепками', позволяющими понять содержание. Обладая фонетическим и смысловым значением, они являются в то же время ярким стилистическим приемом, привлекающим внимание читателя к наиболее важным, с точки зрения автора, смысловым компонентам предложения.
В стихотворении Бродского 1987 года 'Вечер. Развалины геометрии' звуковой образ способствует пониманию крайне сложной для восприятия предпоследней строфы: Как войску, пригодному больше к булочным очередям, чем кричать 'ура', настоящему, чтоб обернуться будущим, требуется вчера.
Вряд ли кому-нибудь из читателей удастся без дополнительных усилий понять смысл данной фразы. И дело здесь не в отсутствии желания или сообразительности, а в синтаксической структуре предложения.
В соответствии с языковыми нормами сравнительный оборот, который используется в начале строфы, предназначен для того, чтобы раскрывать или пояснять значение предиката. Однако предикат 'требуется вчера', равно как и все предложение 'настоящему, чтоб обернуться будущим, / требуется вчера', особых пояснений не требуют: учитывая тематику стихотворений Бродского в эмиграции и постоянное обращение поэта к прошлому, можно без труда сделать вывод, о чем идет речь в этом отрывке.
Кроме того, в контексте предложения сравнительный оборот не только не поясняет, но и вообще не имеет отношения к предикату. В чем же дело?
При внимательном прочтении фразы обращает на себя внимание связь между метафорическим образом 'войска' в сравнительном обороте и семантическим субъектом предложения 'настоящее': 'как войску, настоящему требуется'. Значит, синтаксическое несоответствие информативно оправдано, сравнительный оборот раскрывает значение не предиката, а субъекта предложения.
Логический сдвиг затрудняет прочтение предложения, но не делает его смысл абсолютно недоступным. Настоящее поэта сравнивается с 'войском, пригодном больше к булочным / очередям', чем к наступлению, борьбе, противостоянию — всему тому, что ассоциируется со значением звукового образа 'ура', который использует в контексте стихотворения Бродский. Ирония, присутствующая в этом сравнении, заключается в том, что в настоящем поэта 'булочных' и 'очередей' не было, эти образы целиком взяты им из прошлого.
Прочтение данной строфы, дает возможность понять окончание стихотворения, в котором поэт говорит и о 'комплексе статуи', и о состоянии между отчаяньем и еще большим отчаяньем, в котором он пребывает:
Это — комплекс статуи, слиться с теменью согласной, внутренности скрепя.
Человек отличается только степенью отчаянья от самого себя.
Звуковые образы у Бродского часто работают на контрасте. Например, смысловое противопоставление слов 'заря' и 'зря' позволяет восстановить смысл фразы: 'Только одни моря / невозмутимо синеют, издали говоря / то слово 'заря', то — 'зря''.
Бескрайняя синева моря к поэту уже не имеет отношения, отдаленно напоминая ему то о заре новой жизни, о пробуждении творческих возможностей, то о том, что ее присутствие ничего не может изменить в его судьбе.
Звуки у Бродского обладают теми же качествами, что и зрительные образы, поэтому не удивительно, что в поэтическом тексте часто происходит их смешение. Озвучивание зрительных образов позволяет приблизить описываемую ситуацию к реальности, сделать ее доступной для читателя не только на уровне зрения, но и слуха. В качестве исходного компонента у Бродского чаще всего выступает зрение, то есть на визуальное восприятие действительности накладывается звуковое ее осмысление.
Переход зрительного образа в звуковой позволяет достигать самых разнообразных эффектов. Например, звуковое 'прочтение' красного сигнала светофора ('город захвачен; строй / переменился: все чаще на светофорах — 'Стой!'') обобщает его до императива в жизни поэта. Междометие 'О-го-го' ('Битва выглядит издали как слитное 'О-го-го'') служит определением к существительному 'битва', передавая воинствующие крики бегущих солдат, масштабность ситуации, всеобщее воодушевление и т. д.
Сравнение утренних лучей с бегущими вдоль ограды школьниками ('Как прутьями по ограде / школьники на бегу, утренние лучи / перебирают колонны, аркады, пряди / водорослей, кирпичи') в стихотворении 'Венецианские строфы (2)' (1982) косвенно указывает на раздражение, неизбежно возникающее у человека, который слышит частые удары палкой по металлическим прутьям.
Негативное восприятие этого звука переносится автором на восход солнца, и это сопоставление, суть которого сводится к распространению отрицательного значения на традиционно нейтральные или положительные (как восход солнца) явления, служит ярким характеризующим моментом отношения поэта к действительности.
Надо отметить, что для ранних стихотворений Бродского подобное смешение звуковых и зрительных образов не характерно. Сравните: 'гром гремит, / как в руке пацана пробежавшего палка / по чугунным цветам' (1970.1971). Сочетание разных форм чувственного восприятия можно рассматривать как существенную характеристику зрелого этапа творчества Бродского.
Стихотворение 'Bagatelle' (1987), посвященное Елизавете Лионской, выдающейся пианистке, эмигрировавшей, как и Бродский, из Советского Союза, — целиком построено на сочетании звуковых и зрительных образов. Стихотворение начинается с описания летнего июльского вечера:
Помраченье июльских бульваров, когда, точно деньги во сне, пропадают из глаз, возмущенно шурша, миллиарды, и, как сдача, звезда дребезжит, серебрясь в желтизне не от мира сего замусоленной ласточкой карты.
В описании 'помрачения' (сумасшествия) июльского вечера, исчезающих во сне денег и замусоленной карты возникает тема 'игрока', растратившего все, что он имел в своей жизни.
Использование сравнительного оборота при сопоставлении 'пропадающих из глаз, возмущенно шурша, миллиардов' и 'денег' свидетельствует о том, что миллиарды не имеют к денежным купюрам прямого отношения (в позиции объекта для сравнения используется предмет, не дублирующий исходный образ, а обладающий теми же предикативными свойствами).
