оказывается все таки сама порода челов?ка: ей свойственны, говорят они, такія страсти, которыя нужно обуздывать, а это может сд?лать только общество, как бы значительны не были его недостатки. Чтобы смягчить отв?тственность общества в ц?лом, они, кром? того, д?лят общественную среду на н?сколько частей, каждой из которых точно также дают названіе среды и приписывают вс? дурныя вліянія этим отд?льным частям. Что касается общества, говорят они, то, конечно, оно несовершенно; но все таки, даже в том вид?, как оно есть, оно защищает слабых, обезпечивает личности свободу труда и оказывает ей бол?е д?йствительную и бол?е дешевую защиту, ч?м если бы ей пришлось защищаться самой. Одним словом, общество – это договор взаимнаго страхованія, заключенный между личностями, и преступленія зависят гораздо больше от самой природы челов?ка, ч?м от общественной организаціи.
Мы далеко не считаем челов?ка образцом совершенства: по правд? сказать, это – довольно жалкое животное, которое или растаптывает ногами себ? подобных, или же пресмыкается перед т?ми, кто может растоптать его самого. Однако челов?ком руководят не исключительно только дурные инстинкты: вс? т? прекрасныя чувства любви, милосердія, братства, самоотверженія, солидарности, которыя восп?ваются и поэзіей, и религіей, и нравственностью, показывают, что если он и д?йствует иногда под вліяніем чувств дурных, то в нем все таки живет н?которое стремленіе к идеалу, к совершенствованію. И вот это-то стремленіе общество и подавляет, м?шая ему развиваться.
Челов?к, и в физическом, и в нравственном отношеніи, не создался сам, как и вс? другія животныя, высшим типом которых он является, он представляет собою продукт изв?стных обстоятельств, изв?стных комбинацій и соединеній вещества. Ему пришлось бороться за свое развитіе, и если он в значительной степени преобразовал окружающую его среду, то эта посл?дняя оказала в свою очередь вліяніе на его привычки, на весь его способ жить, думать и д?йствовать. Челов?к создал общество под вліяніем своего характера и своих влеченій и до сих пор продолжает оказывать на него изв?стное вліяніе; но не нужно забывать, что, со времени основанія первых обществ; челов?к не переставал развиваться, тогда как общества, с самаго появленія крупных общественных групп, не переставали быть основанными на принципах власти и собственности. Революціи вносили н?которыя изм?ненія в отд?льныя частности; власть и собственность переходили из рук в руки, от одного класса к другому, но в основ? общества все также лежали антагонизм и конкурренція между личностями и оно все также давило всею своею тяжестью на их духовное развитіе.
Люди родятся в общественной сред?, в ней же пріобр?тают свои первыя понятія и проникаются ц?лым рядом предразсудков и ложных представленій в ложности которых они уб?ждаются только посл? ц?лых в?ков критическаго разбора. Приходится поэтому признать, что вліяніе общественной среды на личность громадно, что оно давит на нее и всею тяжестью своих учрежденій, и всею своею коллективною силою, и вс?м т?м могуществом, которое она черпает из самой продолжительности своего существованія, у челов?ка же, для сопротивленія этому вліянію, н?т ничего, кром? его единичных сил.
Как первая попытка осуществленія солидарности, общество должно было бы им?ть ц?лью улучшить людей, пріучить их к той солидарности, во имя которой они соединились, заставить их братски любить друг друга и д?литься друг с другом вс?м: радостью, удовольствіями, наслажденіем, горем, страданіем, трудом и продуктами труда. В д?йствительности однако вышло наоборот: общество прежде всего разд?лило людей на множество классов, которые сводятся к двум главным: с одной стороны – правящіе и имущіе, с другой – управляемые и неимущіе. На сторон? первых мы находим избыток и пользованіе вс?ми благами жизни, на сторон? вторых – нужду, лишенія и недостаток во всем. Результатом этого является враждебность между этими двумя категоріями, враждебность, превращающаяся в ожесточенную борьбу, которая может кончиться только или с окончательным порабощеніем второй категоріи, или с полным уничтоженіем первой – по крайней м?р?, как особаго привиллегированнаго класса.
Но это вредное и нел?пое д?леніе общества на два противуположные класса ведет еще и к другим посл?дствіям. Лежащая в основ? его противуположность интересов ставит личности во враждебное отношеніе друг к другу даже внутри каждаго класса; существованіе частной собственности ведет к тому, что каждый стремится обогатиться, чтобы обезпечить себя на будущее время, раз общество не берет на себя этого обезпеченія. В основ? всего современнаго строя лежит конкурренція: какое бы ремесло, какую бы профессію, какой бы род торговли не избрал себ? челов?к, ему всегда придется бороться с конкурренціей людей, занимающихся т?м же самым д?лом. Для того, чтобы увеличить свои доходы или шансы на усп?х, а иногда просто для того, чтобы не погибнуть, ему приходится разсчитывать на разореніе конкуррентов. Даже тогда, когда люди соединяются между собою, это оказывается всегда в ущерб какой-нибудь дол? их собственнаго класса, занятой в той же самой отрасли промышленности. Основываясь на борьб? между личностями, общество превратило каждаго челов?ка во врага вс?х остальных и сд?лалось таким образом источником вс?х т?х войн, преступленій, краж и т. под., которыя обыкновенно приписывают недостаткам челов?ческой природы, но которыя, в д?йствительности, представляют собою исключительно результат общественной организаціи: общество только сод?йствует их сохраненію, тогда как они должны были бы понемногу исчезать под вліяніем новых пріобр?таемых челов?ком нравственных понятій.
По той же причин? и члены имущих классов постоянно ведут между собою борьбу, не видя в чем состоит истинный интерес их класса и что нужно сд?лать для того, чтобы обезпечить себ? спокойную возможность заниматься эксплуатаціей и устранить все то, что может показать эксплуатируемым истинное положеніе вещей. А это заставляет их д?лать множество промахов, только ускоряющих их паденіе.
Если бы буржуазія была д?йствительно сплоченной силой, если бы ею двигал не личный интерес каждаго, а исключительно общій интерес всего класса, то, при том могуществ?, какое дает ей богатство, власть и господство над вс?ми учрежденіями современнаго общества, административными, исполнительными и принудительными, при ея умственном развитіи – неизб?жно бол?е высоком, ч?м развитіе рабочих, которым она так же скупо уд?ляет духовную пищу, как и матеріальную – она могла бы держать эксплуатируемых под гнетом нужды и зависимости, под которым они находятся теперь, еще неопред?ленно-долгое время. Но, к счастью, жажда пользоваться удовольствіями, блистать и обогащаться, заставляет ея членов вести между собою не мен?е ожесточенную борьбу, ч?м они ведут с рабочими. В своей посп?шности воспользоваться настоящим положеніем, они д?лают ошибки за ошибками, и рабочіе, в конц? концов, начинают понимать причину своего б?дственнаго положенія, начинают сознавать, на каком низком уровн? буржуазія стремится их удержать.
Но и в сред? рабочих идет такая же борьба, как и в сред? буржуазіи, и если там она угрожает ц?лости буржуазнаго строя, то зд?сь она, наоборот, сод?йствует его сохраненію. Вынужденные бороться за полученіе возможности заниматься каторжным трудом в пользу буржуазіи, рабочіе смотрят друг на друга как на врагов, а того, кто их эксплуатирует, склонны, наоборот, считать благод?телем. В обм?н за их труд, буржуазія дает им лишь ровно столько, сколько нужно, чтобы не умереть с голоду; вот почему они склонны прежде всего смотр?ть непріязненно на того челов?ка, который оспаривает у них с таким трудом полученную работу. Свободных м?ст мало; это еще больше усиливает конкурренцію и заставляет рабочаго наниматься за бол?е низкую плату, ч?м другой сотоварищ. И вот эта-то ежедневная борьба за кусок насущнаго хл?ба и заставляет рабочих забывать, что худшіе их враги, это их эксплуататоры.
Буржуазія, правда, сильна своим богатством, своим умственным превосходством и находящейся в ея руках правительственной властью; но она, в конц? концов, составляет, сравнительно со всей массой рабочих, лишь ничтожное меньшинство, и ей скоро пришлось бы сдаться перед численным превосходством, если бы она не нашла средства разд?лить рабочих и заставить их самих сод?йствовать поддержанію ея привиллегій.
Все это нам показывает, что челов?к – далеко не ангел, а в прошлом был и вполн? зв?рем, в самом прямом значеніи этого слова. Когда он создал первое общество, он положил в его основу инстинкты борьбы и господства; вот почему это общество оказалось таким плохим. С теченіем времени общественная организація не перестала быть плохой: власть продолжала оставаться в руках меньшинства, которое обратило ее в свою пользу, и ч?м больше развивалось общество, т?м больше сосредоточивалась в руках немногих эта власть и т?м вредн?е становились связанныя с нею учрежденія. Наоборот, в челов?к?, по м?р? развитія его ума и облегченія добыванія средств к существованію, развивалось чувство солидарности – то самое чувство, которое уже и раньше руководило им при его соединеніи с другими и которое впосл?дствіи сд?лалось насущной потребностью. Но религія довела его до крайности, и своею пропов?дью милосердія и самоотреченія обратила и его в новое орудіе эксплуатаціи.
Каких только планов общественных преобразованій ради счастья челов?чества не создавала
