иное обязательство? Допустим даже, что мы напишем огромными буквами в заран?е выработанных программах, что люди должны исполнять то, что они об?щали; что же нам из этого, у нас н?т в руках никакой силы, чтобы принудить т?х, кто захочет нарушить свое об?щаніе, к исполненію его?
Будем меньше руководствоваться нашим нетерп?ніем и больше – голосом разсудка, и мы увидим, что метафизика не всегда бывает на той сторон?, гд? ее ищут.
Глава XIX.
Безполезность реформ.
Разбирая вопрос о том, что заставляет нас быть революціонерами, мы уже вид?ли, что сам современный строй порождает и нищету и недовольство и, таким образом, неизб?жно ведет к революціонному протесту; а раз уже мы, самой силой вещей, принуждены участвовать в этой революціи, то самое лучшее, что мы можем сд?лать, это – начать к ней приготовляться. Есть и еще одно соображеніе, о котором мы упоминали лишь вскользь, но которое также очень важно; оно объясняет почему анархисты не борятся за осуществленіе н?которых реформ, которыя многіе представляют рабочим как л?карство от вс?х зол, или как средство достигнуть освобожденія мало-по-малу и мирным путем.
Мы уб?ждены в том, что при существующем капиталистическом стро?, при д?леніи общества на два класса, из которых один живет на счет другого, всякое улучшеніе в положеніи класса эксплуатируемаго будет, вм?ст? с т?м, ослабленіем привиллегій класса эксплуататоров. Поэтому одно из двух: или данная реформа есть ничто иное как мираж, как приманка, выдуманная для того, чтобы усыпить рабочих и, заставить их потратить вс? свои силы на пріобр?теніе мыльных пузырей, которые тотчас же лопнут, как только их захотят взять в руки, или же эта реформа д?йствительно может изм?нить положеніе д?л. В посл?днем случа? привиллегированный класс, стоящій у власти, сд?лает все возможное, чтобы пом?шать ея осуществленію, или обратить ее в свою пользу, и тогда рабочим придется опять-таки приб?гнуть к решительному средству, к сил?.
Мы не думаем заниматься разбором вс?х планов реформ, вс?х избирательных фантазій, изобр?таемых ищущими новинок политиками или жаждущими избранія кандидатами: для этого нам потребовались бы ц?лые томы. Но мы над?емся, что читатель уже уб?дился в том, что источник существующей бедности лежит в плохом экономическом стро?, и что он легко поймет, почему мы оставляем в сторон? вс? реформы, относящіяся к чисто-политическим перем?нам. Что касается реформ экономических, то таких, которыя стоило бы разбирать, очень немного и их легко перечислить: это – подоходный налог, сокращеніе рабочаго дня и установленіе минимума заработной платы, увеличеніе налогов на насл?дства и уничтоженіе права насл?дства для насл?дников не по прямой линіи. Прибавим к этому еще и устройство рабочих синдикатов и превращеніе их в потребительныя товарищества, и мы получим весь реформаторскій багаж т?х, кто хочет преобразовать общество путем постепенной эволюціи. По количеству это немного; посмотрим, каково качество.
Во-первых, подоходный налог. Его уже давно пропов?дуют как л?карство от вс?х зол, но понемногу он начинает терять свое прежнее обаяніе. Это – одна из т?х реформ, которыми различнаго рода политиканы усп?шн?е всего прельщали рабочих и которыя пользовались наибольшей популярностью: в самом д?л? эта реформа, казалось, должна была возложить заботу о государственных издержках на богатых и возстановить н?которое равнов?сіе в обществ?, заставив каждаго члена его участвовать в расходах сообразно количеству т?х услуг, которыя общество ему оказывает.
Но стоит только внимательн?е присмотр?ться к общественному механизму и поискать, в чем состоят д?йствительные источники богатства, чтобы увидать, что эта реформа не может изм?нить ничего, что она – ничто иное, как грубая ловушка для рабочих, с ц?лью подать им ложную надежду на неосуществимыя улучшенія и пом?шать искать бол?е д?йствительных средств к освобожденію.
Есть, правда, среди буржуазіи люди, которые, при одном намек? на подоходный налог, пугаются и уже представляют себя «ограбленными» в пользу «черни»; людей, которые дрожат и прячутся при мал?йшей тревог?, что не м?шает им кричать точно их р?жут, как только кто-нибудь сд?лает вид, что хочет тронуть их привиллегіи, не мало среди буржуазіи. Возможно также, что в числ? т?х, кто защищает эту реформу, есть и люди искренніе, д?йствительно в?рящіе в ея полезность. Во всяком случа?, как крики ужаса одних, так и наивная в?ра других, ведут к тому, что обманутые рабочіе принимают эту игру за серьезное д?ло и перестают слушать т?х, кто доказывает, что им нечего ждать от эксплуататоров и что д?йствительно освобожденіе наступит для них только тогда, когда эти эксплуататоры исчезнут.
В старыя времена, когда существовала десятина, рабочій народ знал, сколько именно он платит своим господам и угнетателям: столько-то шло пом?щику, столько-то попу, столько-то тому, столько-то другому. В конц?-концов, он зам?тил, что для него самого остается при такой систем? слишком мало, и устроил революцію. Власть перешла в руки буржуазіи, а так как народ боролся за уничтоженіе десятины, то возстановить ее было бы слишком неосторожно. И вот, буржуазія изобр?ла прямые и косвенные налоги. Та же десятина продолжала взиматься по-прежнему, но только деньги государству платили прежде всего капиталисты, торговцы и различнаго рода посредники, которые уже зат?м с избытком вознаграждали себя на счет карманов производителей и потребителей. А так как посл?дніе не им?ют д?ла непосредственно с казной, то они и не могут дать себ? точнаго отчета в том, сколько именно они платят; все идет таким образом, к лучшему в лучшем из буржуазных міров.
Во Франціи, говорят нам, на каждаго челов?ка приходится от 130 до 140 франков податей в год; в?дь это – сумма настолько незначительна, что не стоит отказывать себ? в удовольствіи им?ть за такую дешевую плату, почти даром, правительство, которое берет на себя заботу о вашем благополучіи! Это, конечно, даром, но д?ло в том, что, рабочій не зам?чает, что, так как только он производит, то только он и платит: он вносит не только ту сумму, которая приходится на его долю, но и то, что приходится на долю разных паразитов, живущих продуктами его труда.
Сколько бы софизмов не пускали в ход буржуазные экономисты ради оправданія существованія капиталистов, во всяком случа? несомн?нно одно: капитал сам умножаться не может, а может быть только продуктом труда; но так как капиталисты сами не работают, то их капитал должен быть результатом труда других. Вся торговля между отд?льными личностями и между народами, весь обм?н, вс? международныя сношенія – все это существует благодаря труду, а барыш, получаемый различными посредниками, есть ничто иное, как та же десятина, взимаемая влад?телями капитала с труда производителей.
Если мы получаем от земли различные продукты: хл?б, овощи, плоды, служащіе нам в пищу, лен и коноплю, которые мы употребляем на одежду, то разв? мы обязаны этим вложенному в землю капиталу? Разв? благодаря ему существуют пастбища для нашего скота? Разв? одной силы капитала было бы достаточно для полученія из копей металлов, нужных нам в разных отраслях нашей промышленности, для машин и для всевозможных инструментов? Разв? капитал обрабатывает сырой матеріал и превращает его в предметы потребленія? Никто не р?шится этого утверждать, и даже сама буржуазная политическая экономія, все сводящая к капиталу, не идет так далеко: она старается только доказать, что раз капитал необходим для всякаго промышленнаго предпріятія, он им?ет право на долю – и притом самую большую – в получаемой прибыли, в вознагражденіе за тот риск, которому он якобы подвергается.
Чтобы показать безполезность капитала, приб?гнем к изв?стной и много раз уже служившей гипотез?: представим себ?, что вс? виды денег – золотыя и серебряныя монеты, банковые билеты, векселя, чеки и другія ц?нныя бумаги – исчезли; что же, неужели производство от этого пріостановится? Неужели крестьянин перестанет обрабатывать землю, углекоп – работать в копях, фабричный рабочій – производить различные предметы потребленія? Неужели рабочіе не найдут средства устроить обм?н продуктов и продолжать жить и производить, несмотря на устраненіе денег? Отв?т на эти вопросы может быть только один, и он ясно показывает нам, что капитал служит лишь маской, скрывающей безполезность общественных паразитов и позволяющей им взимать за свое посредничество дань с рабочаго класса. Поэтому, к каким бы средствам государство не приб?гло для обложенія налогами доходов с капитала, эти налоги в конц? концов все равно падут на производителей, потому что и сами доходы зависят исключительно от труда этих посл?дних.
Ч?м больше будет этот налог, т?м большею тяжестью он ляжет на рабочих, а разнаго рода посредники
