шагом челов?ческой эволюціи. Если вы таким образом и не предотвратите столкновенія (их упорство д?лает его неизб?жным), то, по крайней м?р?, поможете спасти от гибели научныя завоеванія, потеря которых была бы, несомн?нно, огромным вредом для челов?чества. Но помните, что есть люди, которые страдают и умирают с голоду, которые не им?ют возможности развиваться ни физически, ни умственно, которых лишили вс?х т?х благ, исчезновенія которых вы так боитесь; этим людям надо?ло быть обездоленными и они хотят, наконец, пользоваться этим общим достояніем. Помогите им завоевать эти блага: справедливость требует этого. Это – единственное средство их сохранить. Если же вы этого не сд?лаете, то пеняйте на себя и свою трусость в случа?, если поб?да народных масс поведет к каким бы то ни было катастрофам (если только, д?йствительно, такая опасность существует).
Посл?днее возраженіе, которое нам д?лают, заключается в том, что, во всяком случа?, в обществ? зам?чается изв?стный прогресс, что общій уровень нравственнаго и умственнаго развитія рабочаго повышается, его положеніе становится лучше, его потребности возростают и получают возможность удовлетворенія, что даже самый закон подвергается преобразованіям, и законодательство все бол?е и бол?е приспособляется к требованіям общей пользы.
Посмотрим, насколько и в каких пред?лах вс? эти положенія в?рны.
Несомн?нно, общій уровень развитія рабочаго повысился, его потребности возросли вм?ст? с ростом возможности их удовлетворенія; теперь, наприм?р, рабочій[10] ?ст за об?дом мясо и пьет вино, чего он не мог сд?лать хотя бы только пятьдесят л?т тому назад. Но нужно им?ть в виду и то, что одновременно возросла очень сильно и производительность его труда, так что, расходуя гораздо больше сил, он нуждается, для возстановленія их, и в гораздо большем числ? питательных веществ.
Пятьдесят л?т тому назад рабочій ходил по воскресеньям в блуз? и питался овощами и сыром; иногда, в понед?льник, ему случалось, гд?-нибудь за городом, съ?сть жаренаго кролика и выпить н?сколько бутылок вина, и это считалось уже необыкновенным празднеством, о котором долго помнили и которое, конечно, не повторялось каждую нед?лю. Но за то он не был, в своей мастерской, прикован к быстро движущейся машин?, за которой нужно непрерывно сл?дить. Работа была по большей части ручная и д?лалась не сп?ша: рабочій производил, сколько мог. Хозяин был часто товарищем своих рабочих, был не прочь выпить вм?ст? с ними и требовал усиленной работы только тогда, когда ему нужно было к сроку сдать сп?шный заказ, в остальное же время они производили сколько могли.
В наше время, рабочій – машина; своих эксплуататоров он по большей части даже не знает. В этом отношеніи, в смысл? нравственных условій работы, он, сл?довательно, проиграл.
Правда, его потребности увеличились и ему нужна теперь такая сравнительная роскошь, без которой он прежде мог обходиться, но это зависит, во-первых, как мы уже говорили, от увеличенія затраты его сил, а во-вторых – от большаго умственнаго развитія. В то время, как вн?шнія условія ставят его на бол?е низкій уровень сравнительно с его эксплуататорами, сам он становится сознательн?е и лучше ум?ет оц?нивать свое личное достоинство. Он знает теперь, что и эта сравнительная роскошь, и эти бол?е высокія потребности вполн? законны, и что он сам пріобр?л на них право собственными силами.
Да никто и не осм?лится утверждать, что эти увеличившіеся расходы излишни для рабочаго; никто не р?шится оспаривать его право на долю участія в пользованіи т?ми благами, созданію которых он сод?йствует. Только у экономистов старой школы может еще хватить глупости и нахальства упрекать рабочаго в непредусмотрительности и говорить ему о бережливости, когда он и так им?ет возможность удовлетворить только ничтожную долю своих потребностей.
Современному рабочему можно т?м мен?е поставить в упрек развившіяся в нем новыя потребности, что он искупает их в наше время очень тяжелыми лишеніями и что то – очень относительное – благосостояніе, которым он, д?йствительно, пользовался во время наибол?е быстраго роста промышленности, теперь составляет в каждом ремесл? уд?л лишь небольшого меньшинства привиллегированных рабочих. Большинство же принуждено жить на такую заработную плату, которая, если принять во вниманіе безработицу, оказывается нисколько не выше, ч?м пятьдесят л?т тому назад.
Если потребности рабочих увеличились, скажем, вдвое, то за то производительность труда увеличилась в десять раз; повышеніе заработной платы и удешевленіе продуктов позволили им дать удовлетвореніе этим возросшим потребностям; однако, в конечном счет?, больше всего воспользовались этим развитіем производства все-таки капиталисты. Новыя потребности рабочаго, нарождающіяся в наше время, уже не могут найти себ? удовлетворенія, всл?дствіе безработицы, и он оказывается в положеніи еще худшем, ч?м раньше, так как, помимо его матеріальной нужды, в нем живет кром? того сознаніе, что эта нужда – незаслужена, так как он – единственный производитель всего, что потребляется, всего, что дает возможность наслаждаться жизнью.
Он видит, что магазины переполнены товарами, а самому ему приходится сид?ть без работы, и это происходит от того, что он и его семья принуждены лишать себя многаго и не могут потреблять столько, сколько им нужно. Он знает, что его нужда зависит именно от т?х причин, которыя создают богатство его эксплуататоров. Если бы ему предоставили возможность пользоваться вс?ми продуктами соотв?тственно его потребностям и если бы его не принуждали переутомляться ради того, чтобы производить все больше и больше, товары не залеживались бы в складах и не было бы безработицы, во время которой ему и его семь? приходится умирать с голоду.
Вот что неизб?жно говорит себ? всякій мыслящій рабочій, когда он наблюдает и обсуждает т? явленія, с которыми ему приходится сталкиваться в жизни. Да, рабочій развился и понял ц?ну прогресса – того прогресса, который тотчас же исчезает, как только он хочет им воспользоваться; поэтому его бол?е обострившіяся чувства заставляют его теперь страдать от таких причин, которых он прежде даже не зам?чал. А опыт, опять-таки, не только не подает ему надежды на улучшеніе,
но, наоборот, предв?щает все большую нужду, все бол?е сильный и все бол?е унизительный гнет.
Нам остается еще разобрать вопрос о постепенном усовершенствованіи законов, якобы все бол?е приспособляющихся к интересам общей пользы и к ея охраненію. Но и зд?сь мы не находим ничего, кром? пустой приманки: самые лучшіе законы, по самому существу своему, на практик? совершенно отклоняются от своей первоначальной ц?ли. Уголовный кодекс, как и прежде, падает всею своею тяжестью на б?дняка, оставаясь снисходительным и уступчивым по отношенію к классу привиллегированному. Закон все также строг к тому, кто украдет у сос?да кролика, но он все также оставляет безнаказанными банкиров, ворочающих милліонами – биржевых игроков, д?льцов. «Соединеннаго Общества» или Панамы, разных участников операцій Март и Рейно, Масе и Берно; попрежнему мошенники, открывающіе розсыпи перца или залежи сахара, могут в полной безопасности дурачить дов?рчивых людей. Если иногда сл?дователь и оказывается вынужденным вм?шаться в их д?ла и спросить у них кое-каких объясненій, то он не заставляет привести их к себ? под конвоем двух полицейских, как это д?лается с анархистами, а сам смиренно является к ним, сознавая всю неум?стность своего нескромнаго вм?шательства и, конечно, не дает д?лу никакого хода. А потом он старается наверстать потерянное, строго осудив какого-нибудь б?дняка, который за неим?ніем денег, пооб?дает гд?-нибудь и не заплатит за об?д.
Перед законом вс? равны – это мы прекрасно знаем; но если какому-нибудь пьяному случится оказать хоть мал?йшее сопротивленіе грубо схватившим его полицейским или даже просто выразить свое недовольство, то его осудят за «оскорбленіе полиціи»; может быть, в участк? его зв?рски изобьют и оставят на койк? полумертвым, но и тогда он должен быть рад, если его при этом еще не осудят за «оскорбленіе д?йствіем» т?х же полицейских.
Вс? т?, кому случается бывать в суд?, отлично знают, что когда челов?ка судят за оскорбленіе полиціи или за сопротивленіе ей, то, как бы не было это обвиненіе ложно, адвокат всегда сов?тует подсудимому не отрицать его, а только просить снисходительности суда, потому что, если подсудимый осм?ливается противор?чить заключеніям сл?дователя и свид?тельству полицейских, суд всегда прим?няет к нему высшую м?ру наказанія.
Да, прекрасная вещь закон! Он, несомн?нно, справедлив в одном отношеніи: это – что если завтра власть перейдет в другія руки, то новые правители употребят его как оружіе против т?х, кто пользуется им теперь.
Итак, к какой бы области мы не обратились, мы везд? увидим, что вс? наши стремленія подавляются современным общественным строем, что масса оказывается повсюду угнетенной ничтожным меньшинством, которое гораздо больше берет от общества, ч?м само дает ему.
