Кипя от возмущения, Берта ринулась в кабинет. Я вошел следом. Взять себя в руки – это Берте удавалось плохо. Слова сыпались как горох:
– Десять долларов! Скоро она потребует, чтобы ее на работу доставлял шофер. Элси получает столько же, сколько и любые другие стенографистки. Она...
– Делает вдвое больше, чем любая другая стенографистка, – перебил я.
– Ну и что?! – Берта снова повысила голос. – Она искала работу. Я взяла ее к себе. Выбрала из дюжины, понятно, я предпочла ту, которая согласна работать много, а не мало.
– Тогда была трудная пора, – сказал я. – Безработица. Можно было выбирать. Теперь иные времена.
Берта дернула на себя ящик письменного стола, выхватила оттуда мундштук и с такой силой воткнула в мундштук сигарету, что сломала ее. Она чуть не выбросила сигарету, но, остывая, передумала, отломила сломавшийся кончик, а оставшуюся часть бережно вставила в мундштук.
– Ты отдаешь себе отчет в том, что я могу расторгнуть наш договор в любое время?
– И я могу это сделать, разве нет?
– Ах вот как! – вспылила Берта. – Ты пришел ко мне без единого цента, умирая от голода. И ты расторгнешь договор, который принесет тебе больше денег, чем когда-либо у тебя водилось? Не смеши, ради бога!
– Элси Бранд получит свои десять долларов. В противном случае будем считать наш договор расторгнутым.
Берта никак не могла справиться с зажигалкой. Она отшвырнула сигарету, поднялась и встала у окна, повернувшись ко мне спиной.
Когда она снова заговорила, лицо ее выглядело невозмутимым, а голос звучал даже ласково:
– Хорошо, дорогой, сделаем так, как ты хочешь. Только помни: ты больше не получаешь жалованья. Тебе причитается половина чистой прибыли – половина того, что остается за вычетом всех расходов... Легко быть щедрым за чужой счет! Десять долларов прибавки для Элси – это пять долларов из моего кармана, а пять – из твоего... Так что нового в семействе Деварест?
– Я должен повидаться с адвокатом Надин Крой. Его фамилия Тимкан. Слышала о таком?
– Нет. Зачем он тебе?
– Возможно, он что-нибудь мне сообщит...
– Когда ты с ним встретишься?
– Завтра утром. Надин Крой собирается привести к нему одного типа, как она полагает, связанного с ее бывшим мужем.
– Кто это?
– Некий Хармли. Миссис Крой считает, что именно Хармли проинформировал доктора Девареста о ее семейных конфликтах. Доктор каким-то образом воздействовал на Уолтера Кроя, – а средством воздействия было, по-видимому, то, что лежало в сейфе и впоследствии было украдено.
– Одновременно с драгоценностями?
– Нет, раньше. Доктор Деварест сам разыграл комедию с драгоценностями, чтобы получить повод обратиться в полицию.
– А где же драгоценности?
– Пока не обнаружены. Найдено только одно кольцо в автомобильном ящичке для перчаток. В машине доктора.
– Я знаю об этом. Но если доктор Деварест сам забрал драгоценности, то куда же он их дел?
– Неизвестно.
– Она должна выплатить нам премиальные.
– Кто?
– Миссис Деварест.
– За что?
– За то, что мы вернем ей драгоценности.
– Я даже не знаю, где они.
– Ты их разыщешь.
– Я не уверен, что миссис Деварест наняла меня для того, чтобы я нашел драгоценности.
– Для чего же тогда?
– Чтобы водить за нос...
– Кого?
– Уолтера Кроя. По ее мнению, он не должен знать имени человека, в которого влюбилась его бывшая жена.
– Почему ты так думаешь?
– Они обе предложили мне сначала изображать друга всей семьи. Потом я вдруг превратился в собственность миссис Крой, в ее личного обожателя.
– Ты против того, чтобы поухаживать за миссис Крой?
– Нет. Она мила, но немного переигрывает, стараясь убедить всех, что ее сердце принадлежит мне.
– Я совсем запуталась, – призналась Берта.
Я вздохнул.
– Уолтер Крой стремился забрать девочку к себе. Пытался доказать, что мать мало о ней заботится. Им двигала не любовь к дочери. Его цель – деньги Надин Крой. Но кто-то вмешался или что-то произошло. Он отступил. Затем ситуация изменилась, и он возобновил свои домогательства. До этого миссис Крой считала, что она в безопасности и может делать то, что хочет. Возможно, она допустила промах. Сейчас положение вновь такое же, как и семь месяцев назад.
– Но как ей помогут твои ухаживания, даже если ты будешь выдавать себя за ее близкого друга?
– Противная сторона не сможет предъявить никаких улик, ей не удастся скомпрометировать Надин Крой. Ведь уличить ее в связи со мной нельзя.
Берта усмехнулась:
– Ты можешь извлечь из этой ситуации некую пользу для себя.
– Скоро я узнаю, прав я или нет, – заметил я, пропустив слова Берты мимо ушей.
– Каким образом?
– Если она будет появляться в обществе вместе со мной – значит, я прав.
– Зачем ей вся эта чепуха? В конце концов, она разведена.
– Когда найду ответ на этот вопрос, тогда пойму, чего она боится.
– Она чего-то боится?
– Вне всякого сомнения.
Зазвонил телефон. Вслед за Элси Берта подняла трубку.
– Кто звонит, Элси? Ах, миссис Крой! – Берта подмигнула мне. – Элси сказала ей, что ты занят, но она интересуется, какие у тебя планы на сегодняшний вечер.
– Пусть Элси передаст, что я позвоню миссис Крой через полчаса.
Берта раздраженно швырнула трубку на рычажок. К моему изумлению, аппарат уцелел.
– Она еще влюбится в тебя.
– Это было бы замечательно! Она богата. Женюсь на ней и уйду в отставку.
– А если ее намерения небезупречны?
– К чистому грязь не пристанет, – парировал я, открывая дверь кабинета.
Дом номер 681 на Ист-Бендон-стрит ничем особенным не выделялся среди многоквартирных домов. Он был такой же, как его собратья, – кирпичный, трехэтажный, без лифта, с декоративными элементами, украшавшими фасад. Внутри – пыльный коридор, обставленный старой мебелью. Дверь с табличкой: «Управляющий». Я поднялся на третий этаж, позвонил в квартиру 304. На ее почтовом ящике значилось: «Дороти Грейл».
Дверь приоткрылась чуть-чуть, насколько позволила короткая цепочка. Темные глаза с любопытством уставились на меня.
– Это квартира мисс Старр? – спросил я.
