– Но ей не следовало так поступать! – выпалил Гелдерфилд, выбегая в боковую внутреннюю дверь гаража.
– Все это подстроено! – громко сказал Альфман. – Я предвидел, что столкнусь с чем-то подобным. С жульническим экспериментом, организованным с целью вымогательства!
– Вы обвиняете кого-нибудь конкретно? – спросил я.
– Вас! – заорал он, кипя от негодования. – Вы пытаетесь взять нас за горло, грозите убедить присяжных, что страховая компания скрывает улики, отнимает у бедной вдовы сорок тысяч долларов! Будете доказывать, что вы раскрыли махинацию страхового агента, который укрепил кусок свинца и сорвал эксперимент... К черту всех частных детективов! Банда мошенников...
– А ну-ка врежь ему, Дональд. Дай ему по физиономии! – потребовала Берта.
– Не знаю, кто подложил этот брусок, – спокойно сказал я. – Не уверен, что это вы, но и поручиться, что не вы, – не могу. Однако я непричастен...
– Хватит молоть чепуху! Вы прекрасно знаете, кто это сделал! – завопил Альфман.
– Вы лжете!
Он чуть не задохнулся от ярости.
– Заткнись, коротышка! Ублюдок! Ненавижу всех детективов! Продажные твари...
Я увидел, как встрепенулась Берта и ударила Альфмана по лицу.
Челюсть его отвисла. Альфман застыл от изумления. Затем кинулся на меня.
Он был выше, крепче, гораздо сильней и мог, по всей вероятности, легко расправиться со мной. Но я припомнил, чему учил меня Лу, мой учитель в боксе и иных видах драк; Альфман метил мне в грудь, я уклонился в сторону, согнул правую руку и прижал ее к телу, а когда мой противник, готовя новый удар, открылся – двинул его правой в живот. Я почувствовал, что попал ему в солнечное сплетение. И тут же, действуя словно по команде Лу, левой, апперкотом, повредил страховому агенту челюсть. Скрип зубов... Его дыхание внезапно пресеклось, глаза остекленели.
Я очнулся среди изумленных зрителей. До меня донеслись слова Гелдерфилда. Он умолял свою вновь им доставленную в гараж пациентку:
– Не смотрите, Колетта! Позвольте мне снова увезти вас отсюда. Вам нельзя волноваться.
– Не мешайте! Отойдите от кресла. Оставьте меня, Уоррен! – сердилась вдова.
– Покончи же с ним, глупец! Что ты мешкаешь? – рявкнула Берта.
Альфман еще держался на ногах. Собрав остатки сил, он размахнулся, но ударить меня не успел: моя контратака была точна и молниеносна.
Альфман качнулся, колени его подогнулись, он рухнул.
Я дрожал от напряжения и не смог бы, наверное, удержать в руке спичку, прикуривая. Я непроизвольно пятился, избегая взглядов людей, столпившихся вокруг. Наткнулся на Берту.
– Ишь ты, маленький чертенок... – пробормотала Берта. – Одолел-таки, одолел. – Она покрутила головой. – Замаринуйте меня вместо огурца!
Глава 13
Берта Кул влезла в нашу служебную машину и устроилась рядом со мной. Я выехал на дорогу.
– На кой черт тебе все это было устраивать? – покосилась на меня Берта.
– Что?
– Ну, эксперимент... Когда ты нашел свинцовый брусок, почему ты его не убрал?
– Из упрямства. К тому же это улика.
– Какая улика?
– Которая доказывает, что кто-то умышленно испортил механизм, прикрепив к двери свинец.
Ураган еще не утих. Ветер завывал вокруг нас, раскачивал машину вправо-влево, вывертывал листья пальм, словно гигантские зонтики. Капли пота на лице и теле тут же испарялись, поверхность кожи шелестела, как сухой пергамент, покрытый пылью.
– Слушай, у тебя были прекрасные условия для проведения эксперимента, – рассуждала Берта. – Такого сильного ветра давно уже не было. Неизвестно, когда опять повезет. Можно ждать месяцами и не дождаться.
Я согласно кивнул.
– А этот брусок нарушил все планы. – Недоумение у Берты не проходило. – Почему ты не удалил его, чтоб довести свой опыт до конца? Посмотрели бы, что будет...
– Было бы то же самое, – уверил я ее.
– Почему это?
– Подумай сама. Есть примерно один уровень, на котором дверь остается в положении неустойчивого равновесия.
– Ну?
– С весом, закрепленным на притолоке сзади, уровень этот заметно снижается, так что машина едва проходит под навесом. Но даже тогда, заметь, дверь взмывает вверх, когда ветер приводит ее в движение, – вверх, а не вниз идет...
– Так бы не случилось, если б не груз.
– Ты уверена?
– Нет, но мне так кажется.
– Да, интереснейший эксперимент... – протянул я.
– Так ты собираешься его проводить или нет?
– Нет.
– Тогда его проведет кто-нибудь другой.
– Пускай.
– Но почему ты упускаешь этот шанс?
– Да он ничего не доказывает! Веревка, которая обычно свисала с рычага и позволяла затворить дверь гаража изнутри, очутилась наверху. Кто-то забросил ее туда и запутал, закрутил так, чтобы ею нельзя было воспользоваться...
– С веревкой все ясно, – прервала меня Берта. – Но что из этого следует?
– Я уже объяснил, – сказал я. – Допустим, дверь находится в положении равновесия. С дополнительным весом она держится в таком положении на более низкой линии. Автомобиль с трудом проходит в гараж. А фокус получился, однако, такой, что ветер, который, согласно предварительным ожиданиям, должен был опустить и плотно прижать дверь, напротив, поднял ее вверх.
– Опять ты талдычишь одно и то же! Скажи лучше, что произойдет, если убрать вес?
– Я не знаю.
– А кто знает?
– Никто, наверное.
– Дональд, дьявол тебя забери, что ты меня изводишь! Иногда мне хочется тебя пристукнуть! Подумать только!.. Задул ураганный ветер, хотя ураган обычно обходит наши места...
– Правильно, – равнодушно подтвердил я.
– Можно ждать месяцами и даже годами, прежде чем представится случай проверить твою теорию.
– Ты это уже говорила.
– Черт возьми! Почему ты отказался от этой затеи?
– Это тебя беспокоит?
– Еще бы!
– Отлично. Значит, это беспокоит и других, включая страховую компанию.
Маленькие, полные огня и ярости глазки уставились на меня.
– Ты этого добивался?
– Возможно, и так.
Берта заерзала на сиденье, пыхтя от возбуждения.
– Сообразительный ты парень... Надеешься, что страховая компания пойдет на компромисс? Пугаешь, с ума сводишь страховщиков этой дверью?! Да? Понимаю, понимаю... Когда ты сказал, что оставишь все как
