их оплачивать?
– Их оплатит человек, который был за рулем, когда случилась катастрофа. Возможно, этому человеку придется платить гораздо больше, чем он считает.
– Кстати, что это за история с переменой имени, Стефания? Я догадался, в чем дело, только увидев фото в газетах. Вообще должен тебе сказать, ты вела себя возмутительно. Зачем тебе понадобилось связываться с этим ночным клубом? Племянница Макса Олджера – гардеробщица в ночном кабаре! Только этого еще недоставало!!
– Где Джек? – прервала девушка.
Старик внимательно посмотрел на нее, забавно склонив голову к правому плечу.
– Откуда я знаю? – ответил он ворчливо.
– Когда вы видели его в последний раз? – продолжала Стефания, бросив многозначительный взгляд в сторону адвоката.
– В последний раз? – переспросил мистер Олджер. – Погоди, дай вспомнить. Думаю, что… – Тут его взгляд упал на Мейсона. – Ну, конечно, он видел Джека внизу и сказал тебе об этом. Ну, что ж, Джек действительно здесь. Он не захотел войти, боялся помешать нашей беседе. Прошу тебя, Стефания, не смейся над ним. Он хороший молодой человек и прекрасно относится к тебе, поверь мне.
– Ну что же, – голос Стефании звучал устало. – Если уж он все равно здесь, пусть войдет. Сходи за ним, дядя. Кстати, я должна поговорить с мистером Мейсоном. Это займет минут десять, не больше.
Взгляд Олджера стал вдруг подозрительным.
– В чем дело? Ты что-то скрываешь от меня, я вижу.
– Да нет же, дядя Макс. Просто мистер Мейсон очень занят. Я хочу скорее ответить на несколько вопросов, которые он хочет задать мне. Честное слово, я все тебе расскажу потом, а теперь, будь добр, оставь нас одних.
Мистер Олджер поднялся и направился к двери все с тем же недоверчивым и даже несколько оскорбленным видом. Стефания облегченно вздохнула и вопросительно взглянула на юриста.
– Вы, кажется, сказали, что у вас есть новости, мистер Мейсон?
– Да, я напал на след. Этот след приведет нас к цели, я уверен, хотя есть несколько фактов, которые, откровенно говоря, сбивают меня с толку. Видите ли, есть нечто, нарушающее все мои умозаключения.
– Это плохо?
– Пока да, но дайте срок, все выяснится. А сейчас постарайтесь еще раз с самого начала припомнить все случившееся. Любая мелочь может оказаться ключом к разгадке тайны. Например, не можете ли вы припомнить что-нибудь о машине, на которой вы приехали в Бекерсфильд, а главное, о человеке, который ее вел?
– Нет, могу сказать только, что ему было около сорока лет. Машина – старый «Форд», довольно потрепанный.
– Он не называл своего имени?
– Нет. Когда едешь на попутной машине, дело обычно обходится без взаимных представлений.
– Что же, перейдем к человеку, посадившему вас в машину в Бекерсфильде. Постарайтесь припомнить все, относящееся к нему, мисс Клэр.
– Ну, ему около тридцати лет, может быть, чуть больше. Он сначала проехал мимо меня, потом остановился и подождал, пока я подойду к машине. Я заметила, что он все время смотрел на мои ноги, когда я садилась в машину. Держится он уверенно. Ну, вы понимаете, что я хочу сказать… – Девушка покраснела.
– Я понимаю, – мягко сказал Мейсон. – Но тем не менее мне нужны подробности. Это очень важно, поймите. Не упоминал ли он случайно в разговоре о чем-нибудь, что могло бы навести нас на след?
– Нет. Знаю только, что он ужасно спешил в Лос-Анджелес. Он сказал, что у него там важное дело. У него темные глаза. Не черные, а скорее темно-карие. Маленькие черные усики. На нем была коричневая фетровая шляпа и смокинг. На рубашке должен остаться след моей губной помады – он прижал мою голову к своей груди, как раз когда я красила губы.
– Где ваша губная помада?
– В сумке. Я сунула ее обратно перед тем, как мы врезались в эту машину, – голос Стефании дрогнул.
– Вы, кажется, упомянули о том, что вытащили ключ зажигания?
– Да.
– Что вы сделали с ним?
– Я… не помню, наверное, тоже положила в сумку.
– Где сумка? – быстро спросил Мейсон.
– Ее вынули из машины. Сиделка принесла ее мне вечером.
– Вы заглядывали в нее?
– Да, чтобы взять кое-какую мелочь.
– Где она сейчас?
– В ящике.
Мейсон открыл ящик тумбочки, достал несколько потрепанную сумку и протянул ее девушке. Она нетерпеливо щелкнула застежкой и, порывшись внутри, протянула кольцо с ключами. Ключей было три. Адвокат внимательно рассмотрел каждый из них.
– Вот этот, – медленно произнес он, – ключ от машины. Два других, по-видимому, от дома.
Взгляд его стал рассеянным, потом снова оживился.
– Скажите, – снова обратился он к девушке, – полиция знает об этих ключах?
– Я сказала одному из детективов, что, когда этот человек стал приставать ко мне, я выключила зажигание и вытащила ключ.
– Он не спросил, что вы сделали с ним?
Девушка рассмеялась:
– Конечно, нет. Он ведь не поверил ни единому моему слову.
– Вы хорошая актриса? – неожиданно спросил Мейсон.
– Понятия не имею, а что?
– Если я сейчас отнесу эти ключи в полицию, это вызовет массу подозрений. Никто не поверит, что вы просто забыли о них. Предположим теперь, что вы ожидаете допроса на суде и рассказываете все с самого начала. Я спрашиваю вас, что вы сделали с ключами зажигания. Вы пытаетесь вспомнить, напрягаете память, потом открываете сумку и перед лицом всех присутствующих достаете оттуда кольцо с ключами. Ну, как?
– Не знаю… Во всяком случае, я могу попытаться.
– Только помните, это должно выглядеть совершенно естественно. Вернемся к нашему человеку за рулем. Можете вы припомнить что-нибудь еще?
– Нет.
– Этот смокинг, – задумчиво проговорил Мейсон, – он не упомянул, по какому случаю он так вырядился?
– Нет.
– А между тем это, несомненно, нить.
– Я вас не понимаю. Многие носят смокинги.
– Попробуйте остановить первые пять тысяч машин, проезжающих на автостраде в десять часов вечера, и посмотрите, сколько человек будут одеты в смокинги.
Глаза девушки почти скрылись под густыми ресницами.
– Да… – медленно проговорила она, – теперь понимаю. Это действительно странно.
– В этом-то все и дело, – продолжал Мейсон. – Это ключ к разгадке любого преступления. Вы отмечаете нечто необычное и, беря это необычное за основу своих умозаключений, переходите от общих положений к определенным частным выводам.
Адвокат помолчал немного, размышляя о чем-то, затем вернулся к прерванному разговору:
– Вы выехали из Бекерсфильда часов в десять, не так ли?
– Да.
