Я сказал:
– Вы знаете, что духовое ружье и маленький нефритовый божок были украдены из крокеттовской квартиры во время последней вечеринки?
– Натурально, знаю.
– Вы имеете к этому какое-нибудь отношение?
– Почему я должен иметь к этому какое-то отношение?
– Вы знали, что духовое ружье пропало?
– Конечно, знал, я же говорил вам. Это не секрет. Крокетт кричал об этом на всех углах. Вчера после полудня сказал мне, что нанял вас, чтобы вернуть вещи. И хотел знать, почему вы крутились вокруг меня. И знай я...
– Я вернул вещи, – перебил я.
– Ну так что? Зачем вы говорите мне об этом?
– Думаю, это может вас заинтересовать.
– А я так не думаю. Мне совершенно не интересны ни вы, ни то, чем вы занимаетесь. Так что впредь не суйте нос в мое ателье!
– Полиция собирается задать вам несколько вопросов.
– Пусть задают. Я им отвечу.
– Полиция собирается узнать, что вы делали в студии Филлис Крокетт.
Он еще не совсем сник, но его грудь опала еще больше.
– Что вы подразумеваете под студией Филлис Крокетт?
– Я полагаю, ключ от нее у вас? – Он ничего не ответил. – И вы вчера какое-то время там пробыли?
– Я не обязан отчитываться перед вами.
– Правильно, – согласился я. – Не обязаны. Я просто сообщаю, о чем именно полиция собирается вас допросить, и вот ей вы будете обязаны ответить.
– Мне нужно было кое-что сделать в студии.
– Конечно, конечно, – согласился я. – И у вас был ключ от нее, а это то самое помещение, из которого убит Дин Крокетт.
Он отступил шага на два и до предела выкатил глаза:
– Что?!
– Убит.
– О чем вы, черт побери, говорите?
– Итак, – начал я, – незадолго до убийства вы беседовали с ним, причем схватили его за лацканы пиджака, а он отшвырнул вас толчком в грудь на середину комнаты и сказал, что сыт по горло вашей фамильярностью по отношению к нему и его жене... Полиция очень интересуется тем, что вы делали после этого, поскольку вскоре Крокетт был убит. Теперь извините, у меня полно работы.
Я оставил его стоять там и пошел в свой кабинет. Открыв дверь, я оглянулся. Он стоял на том же самом месте и смотрел мне вслед с выражением мучительной озабоченности на физиономии. Ева Эннис все еще смотрела на него, но в ее глазах уже не было восхищения, какое самка дарит самцу-победителю. Я постоял, держась за ручку полуоткрытой двери и наблюдая. Ева отвернулась от Палмера, подошла к канцелярскому шкафу и принялась подшивать бумаги. Я прошел к себе, поприветствовал Элси Бранд и сел за свой стол.
Элси доложила:
– Берта визжала так, что чуть не лишилась головы.
– Пусть визжит. Скоро зазвонит телефон. Секретарша, ведущая прием посетителей, скажет тебе, что Лионель Палмер хочет меня видеть. Попроси ее предложить ему посидеть и подождать.
– Психологический прием?
– Точно. Я хочу, чтобы он некоторое время подождал, теряя терпение.
– А как насчет Берты?
– Ладно, соедини меня с ней.
– Она хотела, чтобы ты зашел к ней, как только появишься.
– Позвони.
Элси набрала номер Берты и кивнула мне. Я поднял трубку своего настольного телефона:
– Привет, Берта. Я вернулся.
– Вернулся? – истерически взвизгнула Берта. – Где, черт возьми, ты шлялся? Я пыталась разыскать тебя, но никто не знал, где ты. Ты ведешь себя как президент корпорации на отдыхе. Но в нашем агентстве надо работать! Мы собираемся заняться бизнесом.
– Какого рода бизнесом?
– Зайди ко мне, и я объясню.
– Не могу, – возразил я. – Меня в конторе ждет человек.
– Пусть подождет, – отрезала она.
– Это как раз то, что я собираюсь ему предложить, – сказал я и повесил трубку.
И тотчас же позвонила секретарша, ведущая прием посетителей:
– Вас хочет видеть мистер Лионель Палмер.
– Попросите его подождать. Я занят.
Я откинулся на спинку вращающегося кресла, положил ноги на стол и пустил дым в потолок. Примерно через пять секунд дверь рывком отворилась, как будто сорванная с петель, и ворвалась, ругаясь, Берта Кул. Ее лицо пылало гневом.
– Слушай меня! – пронзительно и злобно закричала она. – Мы делаем дело, а вот чем, черт побери, занимаешься ты, никто не знает. Кто-нибудь собирается готовить отчет? Я обещала Крокетту докладывать ежедневно.
– Прелестно, – заметил я.
– Что ты сделал, чтобы вернуть духовое ружье и нефритового божка?
– Нефритовый божок у меня, – ответил я. Открыл ящик стола, вынул его и положил на промокательную бумагу.
– А духовое ружье?
– Оно в полиции.
– Хорошо, – утихомирилась Берта. – Давно пора... В полиции?!
– В полиции.
– Какое, черт побери, до него дело полиции?
– Твой приятель, Фрэнк Селлерс, заинтересовался духовым ружьем, а также тем, когда я его в последний раз видел.
– Фрэнк Селлерс? Он же работает в отделе по расследованию убийств...
– Совершенно верно.
– Что, черт возьми, он делал, когда ты его видел? – спросила Берта.
– Расследовал убийство.
– Какое убийство?
– Твоего клиента, – ответил я.
– О ком ты говоришь?
– О Дине Крокетте.
– Хочешь сказать, что он... что он мертв?
– Ни малейших признаков жизни.
– Кто его убил?
– Они еще не знают.
– Чем его убили?
– Мы немного поспешили с розыском, Берта. Его кто-то застрелил из духового ружья, которое мы вернули. По крайней мере, в данный момент это выглядит именно так. По мнению Фрэнка Селлерса.
Берта уставилась на меня не мигая, словно ее мозг был не в силах переварить это сообщение.
– Когда он был убит? – спросила наконец Берта.
