дело касается только Конни.
— Вам не удастся увидеть ее сегодня.
— Почему?
— Это неудобно по ряду причин.
— Тогда я подожду, пока это будет удобно.
— Послушайте, Лэм, так нельзя. Вы ведь имеете дело со мной.
— Если бы я имел дело с вами, то вы бы и дали мне десять тысяч. Но по каким-то причинам Конни не захотела доверить вам эти деньги. Поэтому я не могу доверить вам документы.
— Лэм, вы несете абсолютную чушь. У нее и в мыслях этого не было.
— А что было у нее в мыслях?
— Она хотела только защитить меня от неприятностей.
— Отлично, — сказал я. — Тогда и я хочу защитить вас от неприятностей. Чтобы вы были в стороне. Сбросьте меня возле моей конторы.
Баффин взглянул на меня с ненавистью:
— Ну вы и сукин сын!
— Конечно, я прошу подвезти меня к агентству только при условии, что вы не передумали и мы не отправимся сейчас к Конни, — сказал я, как бы не замечая его слов.
Он тронул машину с места. Некоторое время мы ехали молча. Неожиданно он сказал:
— Послушайте, Лэм. Вы должны доверять мне. Я ваш клиент. Ведь это я обратился в ваше агентство. Это я нанял вас. Я заплатил пятьсот долларов. Вы работаете на меня.
— Деньги для выплаты шантажисту дала мне Конни. И она хотела получить документы.
— А я говорю вам, что она делает это для меня.
— Пусть она прикажет мне отдать вам документы, и я с удовольствием сделаю это.
— Как бы вам не напороться на неприятности, — пригрозил мне Баффин.
— Это какие же неприятности?
— За такое отношение к клиенту вы можете потерять лицензию.
— Делайте что хотите. Неприятностей у нас и так хватает. Мы к этому привыкли.
На этом разговор закончился. Баффин о чем-то задумался, глубоко и надолго. Мы расстались с ним без прощальных поцелуев.
Как только я вбежал к себе в кабинет и бросил на стол свой чемоданчик, я сразу же позвонил в отель «Монарх».
— Соедините меня с номером четыреста пять.
— Там никого нет, — ответила телефонистка.
— Вы ошибаетесь. Я недавно был в нем и…
— О, мисс Констанция Алфорд сняла этот номер только на сутки. Ее неожиданно вызвали, и она уехала час назад.
Я поблагодарил девушку и повесил трубку. Потом достал из чемодана большой коричневый конверт и запер его в сейф.
Глава 4
В девять утра я позвонил Элси Бранд.
— Берта пришла?
— Она у себя.
— Рвет и мечет?
— Наоборот, очень приветлива. Даже улыбнулась мне, когда здоровалась.
— Увидим, какая она будет через час. Думаю, что полезет на стену. Я приеду только к десяти. Если она спросит обо мне, скажи, что у меня срочная работа.
Я поехал в отель, где мы встречались с Калвертом. Он сдал номер в тот же вечер. Тогда я отправился по разным театральным агентствам. В некоторых из них Констанция Алфорд была зарегистрирована недавно как начинающая актриса, ищущая работу в кино. Ни одна киностудия, разумеется, и ломаного гроша не дала бы, чтобы «защитить ее доброе имя».
Потом я приехал в «Рэстебит-мотель», показал свои верительные грамоты и спросил, не могу ли я взглянуть на их книгу регистрации за пятое число. Никакого Николаса Баффина с женой там не оказалось. При этом администратор мотеля утверждал, что все регистрационные карточки остались на месте, ни одна не пропала, все они подшиты в папке. Конечно, его уверения могли не соответствовать истине. Но зачем бы это ему потребовалось врать мне?
У администратора было кислое настроение. Напротив мотеля строился десятиэтажный жилой дом. Жильцы мотеля жаловались на шум стройки, на то, что вся улица целый день запружена грузовиками и бульдозерами. Я вернулся на стоянку машин, расположенную перед входом в мотель, и мысленно реконструировал обстановку, при которой шантажист мог сделать фотографии. По снимкам можно было определить, где стоял его автомобиль. Отсюда хорошо просматривался и вход в мотель, и строящийся дом. Тут я вспомнил, что в агентстве меня ждет Берта. Ее челюсть, наверное, негодующе выпячена, а зубы сжаты от возмущения. Я знал, что когда вернусь в офис, то мне придется несладко.
Туда я попал только в 10.30. Телефонистка сразу сказала мне:
— Миссис Кул велела передать, что хочет вас видеть сразу, как только вы появитесь. Что-то очень важное.
Я неохотно отправился в кабинет моей старшей партнерши, внутренне приготовившись к нападению. Берта улыбнулась мне как Чеширский кот.
— Где, к черту, ты пропадал? — спросила она, приветливо улыбаясь.
— Работал. Бегал по делам.
— Каким именно?
— По делам Баффина.
— Заплатил вчера шантажисту?
— Да.
— Получил документы?
— Да.
— Думаешь, он еще раз попытается куснуть Баффина?
— Нет.
— Хорошо. Я связалась с сержантом Селлерсом и сказала, что мы выполнили работу для ресторана Баффина и получили приглашение прийти туда с гостями на шикарный бесплатный обед. С шампанским. И вообще — заказ без ограничений.
— И что ответил Селлерс?
— Он сказал, что это звучит привлекательно. Но он хочет знать, будешь ли там ты.
— Что вы на это сказали?
— Я сказала: «Конечно». Ведь именно ты сделал эту работу.
— Ему это понравилось?
— Он признался, что предпочел бы пообедать со мной вдвоем. Но совесть немного беспокоит его: он говорит, что пару раз неправильно судил о твоих деловых и человеческих качествах. Ему не нравится только, что ты иногда режешь углы… Намерен ли ты привести с собой на обед свою волоокую секретаршу?
— Вряд ли. Думаю, это не доставит ей удовольствия.
Я как-нибудь приглашу ее на обед за свой счет.
— Держу пари, что пригласишь!
— Есть еще причина, по которой я не собираюсь приглашать ее на этот раз.
— Какая?
— Та же, по которой вам скоро придется позвонить сержанту Селлерсу и сказать, что обед отменяется.
Улыбка сошла с ее лица. Рот затвердел. Глаза замерцали мрачным светом.
— Что за дьявольщину ты несешь? Ты же только что сказал, что хорошо выполнил работу для Баффина.
