— Нет.
Еще одна полицейская машина, на этот раз раскрашенная, с надписями и мигалками, пронзительно взвизгнула шинами и остановилась перед машиной Руперта. Коп-ковбой внезапно закрыл дверь, и она осталась в машине одна. Она наклонилась вперед, и ее вырвало. Она заплакала. Ей было холодно. Она медленно положила голову на сиденье водителя и свернулась калачиком. Тишина. Потом темнота.
Кто-то стучал в окно над ней. Она открыла глаза и увидела человека в форме и шляпе с жетоном. Дверь была заперта.
— Откройте дверь, леди! — прокричал он.
Она села и открыла дверь.
— Вы пьяны, леди?
В голове шумело.
— Нет, — сказала она в отчаянии. Он приоткрыл дверь пошире.
— Это ваша машина?
Она потерла глаза. Ей надо было подумать.
— Леди, это ваша машина?
— Нет! — Она свирепо посмотрела на него. — Нет. Это машина Руперта.
— О’кей. Кто такой Руперт, черт возьми?
Осталась одна пожарная машина, и толпа в основном разошлась. Этот человек в дверях, вне сомнения, был полицейским.
— Сержант Руперт. Один из ваших ребят, — сказала она.
Это привело его в бешенство:
— А ну-ка, вон из машины, леди!
С радостью. Дарби сползла с сиденья и встала на тротуар. В стороне одинокий пожарник поливал из шланга остов сгоревшего «порше».
Еще один полицейский в форме подошел к ней, и теперь они все стояли на тротуаре.
Первый полицейский спросил:
— Как вас зовут?
— Дарби Шоу.
— Почему вы потеряли сознание в этой машине?
Она посмотрела на машину:
— Я не знаю. Меня ранило, и Руперт отвел меня в машину. Где Руперт?
Полицейские посмотрели друг на друга.
— Кто такой Руперт, черт возьми? — спросил первый из них.
Это привело ее в бешенство, и гнев придал силы:
— Руперт сказал, что он полицейский.
Второй коп спросил:
— Как вас ранило?
Дарби взглянула на него. Она показала через улицу на паркинг:
— Я должна была быть в той машине. Но не успела, так что сейчас стою здесь и выслушиваю ваши дурацкие вопросы. Где Руперт?
Они растерянно посмотрели друг на друга. «Постойте здесь», — бросил один полицейский и пошел через улицу к еще одной служебной машине, где какой-то человек в костюме разговаривал с небольшой группой людей. Они пошептались, затем вместе вернулись на тротуар, где ждала Дарби. Человек в костюме представился:
— Лейтенант Ольсон, отделение полиции Нового Орлеана. Вы знали человека в том автомобиле? — Он показал на паркинг.
У нее подогнулись колени, она прикусила губу и кивнула.
— Его имя?
— Томас Каллахан.
Ольсон посмотрел на первого полицейского:
— То, что выдал компьютер. Ну, а кто такой Руперт?
Дарби взвизгнула:
— Он сказал, что из полиции!
Ольсон казался полным сочувствия:
— Мне очень жаль. Но полицейского по имени Руперт не существует.
Она начала быстро трезветь. Ольсон помог ей сесть на капот машины Руперта и поддерживал ее за плечи, пока она плакала, мало-помалу затихая и стараясь овладеть собой.
— Проверьте номера, — бросил Ольсон второму полицейскому, который быстро нацарапал у себя в книжке номера машины Руперта и принялся звонить.
Ольсон мягко держал ее руками за плечи и смотрел в глаза:
— Вы были с Каллаханом?
Она кивнула, все еще плача, но уже намного тише. Ольсон бросил быстрый взгляд на первого полицейского.
— Как вы попали в эту машину? — спросил Ольсон медленно и мягко.
Она вытерла глаза и уставилась на Ольсона:
— Этот парень, Руперт, который сказал, что он из полиции, пришел и привел меня вон оттуда. Он посадил меня в машину, а другой, в ковбойских ботинках, начал задавать вопросы. Остановилась еще одна полицейская машина, и они пропали. Потом, наверное, я потеряла сознание. Я не знаю. Я бы хотела видеть врача.
— Подгони мою машину, — сказал Ольсон полицейскому.
Появился второй коп:
— В компьютере не записан этот номер. Должно быть, поддельный, — озадаченно доложил он.
Ольсон взял Дарби за руку и повел к своему автомобилю. Он быстро сказал подчиненным:
— Я отвезу ее в Шарле. Заканчивайте с этим и приезжайте ко мне туда. Конфискуйте машину. Обследуем ее позже.
Она сидела в машине Ольсона, слушала шум и треск радио и смотрела на паркинг. Сгорели четыре машины. «Порше» лежал в центре, вверх колесами, от него осталась только съежившаяся и перекрученная рама. Вокруг ходили несколько пожарников. Полицейские опоясывали место преступления желтой лентой.
Она потрогала шишку на затылке. Крови нет. Подбородок был залит слезами.
Ольсон с силой захлопнул за собой дверцу, они проехали между припаркованными машинами и направились к Сант Шарле. Он включил синие мигалки, а не сирену.
— Можете говорить? — спросил он.
— Наверное, — сказала она. — Он мертв, да?
— Да, Дарби. Мне очень жаль. Как я понимаю, он был в машине один?
— Да.
— Как вас ранило?
Он подал ей носовой платок, и она вытерла глаза.
— Я упала, кажется. Было два взрыва, и я думаю, что вторым меня сбило с ног. Я не помню всего. Пожалуйста, скажите мне, кто такой Руперт?
— Понятия не имею. Я не знаю полицейского по имени Руперт, и там не было полицейского в ковбойских ботинках.
Она размышляла над этим полтора квартала.
— Как Каллахан зарабатывал на жизнь? — прервал молчание Ольсон.
— Профессор права в Тьюлане. Я там учусь.
— Кто бы мог хотеть его смерти?
Она уставилась на дорожные огни и покачала головой:
— Вы уверены, что это было предумышленное убийство?
— Несомненно. Взрыв был очень мощный. Мы нашли кусок каблука в проволочной изгороди на
