и считал своим другом, что, несмотря на все те чувства, которые он к ней испытывает, он никогда не сделает ей предложения стать его женой! Почему? Да не почему! Не сделает — и всё!..
Самым скверным в этой ситуации было то, что и Снежка, как ни старалась, не могла понять мотивы столь странного поведения Мороза. С одной стороны, он снял для нее квартиру, был предупредителен, не стеснялся выходить с ней на люди, дарил подарки. И делал все это не только ради того, чтобы она делила с ним постель — ее женское чутье подсказывало ей, что это не так. Но, почему он тогда никогда не заводит разговор о браке, пусть даже гражданском? Так продолжалось довольно долго, пока однажды Снежка не решилась сама сделать первый ход. Она задала Морозу вопрос, который, как ей казалось, может перевести беседу в нужное русло:
— Максим, почему ты никогда не приглашаешь меня к себе домой?
Мороз ничего не ответил, просто молча посмотрел в ее глаза. Он видел как взгляд Лены, сначала такой яркий и ищущий, начал блекнуть, стал сначала растерянным, потом потерянным и совсем «утух». Она отвела глаза и пробормотала извиняющимся голосом:
— Прости, я такая дура!
— Нет, ты совсем не дура, — голос Максима приобрел соответствующий моменту печальный оттенок, — ты просто нормальная женщина!..
А потом, как-то само собой получилось, что Максим и Снежка стали видеться реже. Сначала её отправили почти на месяц в командировку, потом уехал Максим. А когда вернулся и повел Снежку в ресторан, то заметил, сидя напротив нее за столиком, какую-то перемену в ее настроении, но не стал в этом тогда разбираться по одной простой причине: его снова ждал срочный вояж. Но, как Максим не спешил тогда, он все же заметил, что огорчение Лены по поводу его срочного отъезда выглядело как-то неестественно. В командировке ему было не до этого, а вот по прибытии в Москву он сразу решил прояснить обстановку, благо, что привез с собой огромный букет свежих цветов, что давало повод для несколько позднего визита…
… Максим был настолько поглощен мыслями о предстоящей встрече со Снежкой, что, довольно рассеяно попрощался со своими спутниками и быстрым шагом устремился в подъезд.
… - Ну, что, везти тебя домой? — Обратился Николай к Василию.
— Нет, погодим маленько! — неожиданно серьезным тоном произнес майор. — Тебе вон та машина ничего не напоминает?
Николай взглянул в указанном направлении и от удивления присвистнул:
— Ну, дела! И что теперь делать?
— Да ничего! Просто постоим…
— А ты не боишься что они там…
— Не боюсь! — перебил Василий шофера — И тебе не советую!
В салоне автомобиля установилось напряженное молчание…
… Максим отпер дверь квартиры своими ключами, вошел в прихожую и, почти сразу, все понял. Сначала он уловил аромат мужского парфюма, потом заметил чужую обувь. И хотя он сам желал, чтобы рано или поздно произошло именно это, на душе сделалось почему-то гадко. «И что теперь? Развернуться и уйти? Да нет, глупо… Лучше уж сразу расставить все точки на «и»!». Максим снял обувь, прошел на кухню, достал вазу, налил в нее воды и опустил цветы в воду. Потом уселся за стол, спиной к двери, и стал ждать. Вскоре за спиной послышались легкие шаги, мимо промелькнул халат Снежки, и вот уже она сама сидит напротив него, положив обе руки на стол.
— Максик…
Максим ласково накрыл ее руку своей.
— Не надо, Снежка, тебе не в чем передо мной оправдываться!
На глазах Лены проступили слезы.
— Ты ведь на мне все равно бы никогда не женился… — прозвучала эта фраза так, что в ней, одновременно были и вопрос, и ответ на него, и какая-то затаенная боль.
Максим печально усмехнулся.
— Потому и говорю: не будет ни сцен ревности, ни упреков! Не буду врать: мне сейчас немножко больно, но это пройдет… А тебе я скажу одно: ты всегда будешь дорогим для меня человеком, и в обиду тебя я никому не дам!
Из груди Лены вырвался всхлип.
— Вот только давай без этого!
Лена на мгновение замерла, борясь с собой, потом произнесла:
— Все, все, больше не буду!
— Вот и умница! А теперь знаешь что? Собери, по скорому, на стол и иди спасть! А своего кавалера попроси прийти сюда…
… Максим достал из дипломата бутылку коньяка, Лена быстро накрыла на стол, потом, молча, поцеловала Максима в щеку, и ушла с кухни. А вскоре за спиной Мороза раздались тяжелые мужские шаги. Максим встал со своего места и повернулся навстречу вошедшему.
— Здравствуй, Петр Петрович!
— Здравствуй, Максим Всеволодович!
… - Вот так и получилось Максим, что потерял я голову, совсем потерял! Я ведь после смерти жены два года ни на кого из женщин смотреть не мог, а тут взглянул и пропал!
— И что ж ты теперь, душа твоя пропащая, со всем этим делать собираешься?
— Как это что? Ты меня за кого принимаешь? Завтра же сделаю ей предложение!
— А ты все про нее знаешь? Не боишься, что кто-нибудь скажет про нее что-нибудь не то?
— Все знаю, и ничего не боюсь! Пусть только попробуют!
— Ну, тогда я за Лену спокоен… Петр Петрович, где твоя машина?
Еременко подошел к окну.
— Тут они, обе, под окном, и моя, и твоя!
— Да ты что?.. Ай да Василий! Срисовал, таки, твою тачку!
— Так на то он и чекист!
— Вот что, Петр Петрович, я тебе хочу предложить: давай как отпустим наших парней, пусть немного поспят! Нам-то с тобой сегодня все равно не уснуть. Скоротаем время до утра за коньячком! А с рассветом пройдемся пешочком до станции метро, заодно и проветримся… Ты, небось, в метро лет сто не спускался?
— Не надо намекать на мой возраст. Я еще мужчина хоть куда!
— Кто бы спорил!.. Ну, так как тебе мое предложение?
— Принимается!
… Через несколько минут обе машины, мигнув на прощание фарами, отъехали от дома.
… - Вот и славно! — Максим отвернулся от окна. — Погляди Петр Петрович, как там Лена, если не спит — зови к нам!
Петр Петрович вернулся через минуту.
— Спит!
— Умница! Значит, доверяет, и тебе и мне!..
Задонский узел
Август 2010 года
Дела семейные…
… То, что встреча была назначена на нейтральной территории, означало одно: супруга Премьера не хочет, чтобы дело, о котором она намерена говорить, каким-то образом касалось ее высокопоставленного мужа.
Максим поднялся навстречу вошедшей женщине, поцеловал протянутую для приветствия руку,
