— Дверь на висячем замке, видите? — сказал Роджер. — Другого входа туда нет. На прошлой неделе я тоже слышал шаги.
— В самом деле? — воскликнул Клайв. — Что же мы медлим? Раскроем эту страшную тайну! Где ключи?
— Ни один не подходит. А дверь вон какая… Я пробовал.
— Для смельчаков нет преград! — сказал Клайв. — Вон, кстати, и другой герой, как всегда, с граблями в руках. — Он сделал несколько шагов в направлении Гува. — Эй! Можно вас на минуту? Сюда!
— Ты что такая зеленая? — спросил Роджер у Элисон. — Что с тобой?
— Я чувствую запах бензина. От него меня мутит.
— Послушайте, — сказал Клайв подошедшему Гуву. — Вот эта дверь… Ее нужно открыть.
— Нет, сэр, — ответил тот.
— Она заперта. Где ключ?
— Она не отпирается, — объяснил Гув. — Видите, какой хороший замок. Видите?
— Видим, — сказал Клайв. — Но мы
— Нет, сэр.
— Ключ. От этого. Замка! Понимаете, Полубекон? Где от него ключ?
— Его нет, сэр.
— Хотите сказать — его потеряли?
— В реке. Очень давно. Она заперла дверь и швырнула ключ в реку.
— Какого черта…
— Да, сэр… Извините, сэр, мне надо идти. Миссис Брэдли просила для нее…
Гув ушел.
— Твердый орешек, — произнес Клайв. — Из него лишнего не вытянешь. Хранит страшную тайну.
— Они все тут психи! — сказал Роджер. — Самые настоящие! Посмотрите, как они улыбаются, кивают головами. Словно чего-то такое знают, но не могут или не хотят сказать. Просто ума не приложу, как с ними разговаривать… Пожалуйста, папа, давай соберем чемоданы и смотаемся отсюда!
— Спокойно, спокойно, — сказал Клайв. — Я думаю, у нас разыгралось воображение. Не могут же все они быть с мозгами набекрень?
— А почему нет? — крикнул Роджер. — Я скажу вам кое-что. Случайно заметил, когда купался. Я ведь каждый день хожу на реку часа в четыре и вижу, как ваш милый Гвин сидит на скамейке возле изгороди, словно часовой. Каждый день! Разве не странно? Просто сидит, и больше ничего. На огороде!
— А что здесь, собственно, такого? — спросил Клайв.
— Как что? Изо дня в день на одном и том же месте, возле огородных грядок! И ничего не делает! Совсем ничего! Не для удовольствия же он там торчит! Все это странно и подозрительно. Если уж он сбрендил, то чего ждать от остальных?
— А ты не знаешь еще одного сумасшедшего, — спросила Элисон, — который каждый день ровно в четыре ходит купаться, а потом подглядывает за другими? Шпионит!
— Ладно, — сказал Роджер. — С вами бесполезно говорить. Еще увидите, что будет… Давай твою пленку, Эли. Не вынимала ее?.. Посмотрим, какие шедевры ты нащелкала. Пока!
Он ушел, размахивая фотоаппаратом Эдисон на ремешке.
Клайв присел на край рыбного водоема, страдальчески покачал головой.
— Подумай, Эли, — сказал он. — Ни разу даже не клюнула за все время! Что я только не делал! И погода какая — ни ветерка… В голове не укладывается! Если так пойдет дальше, придется ловить рыбу в этом водоеме.
Элисон присела рядом с ним. Она смотрела то в водоем, то на окна своей спальни.
— Непонятная история с той дверью, — сказал Клайв. — Готов голову дать на отсечение, что там, за ней, кто-то возился. Для чего это помещение, не знаешь?
— Понятия не имею. Никогда туда не заходила.
— И всегда закрыто?
— Не помню. Здесь так много запертых дверей.
— Странно все это. Не очень люблю, когда в доме творятся непонятные вещи. А этот Полубекон определенно что-то крутит, пытается обвести меня вокруг пальца.
— Он не очень хорошо говорит по-английски, — сказала Элисон.
— Не в этом дело… Я вспомнил, он говорил про кого-то, кто потерял ключ. Что он сказал?
— Она, — ответила Элисон.
— Кто она?
— Какая-то она.
— Может, Нэнси?.. Да, наверное. Надо у нее узнать.
Элисон опустила руку в воду.
— Тебе нравится наш летний отдых? — спросил Клайв.
— Да, спасибо, Клайв.
— Еще недели три… Выдержишь?
— Да.
— Может, в самом деле раньше уехать?
— Не знаю.
— А как твоей матери… Думаешь, нравится?
— По-моему, да. Мама обожает сельскую местность. Любит ходить, собирать что-то… Вчера мы нашли такие красивые перья: бледно-желтые, а по краям коричневые. Интересно, от какой птицы?
— Значит, мама не торопится с отъездом. И ты тоже?
— Почему?
— Мне показалось, у тебя недавно было какое-то не такое настроение. Подумал, тебе тут стало очень тошно. Рад, если не так.
— Клайв, ты самый добрый человек на свете! — сказала Элисон.
— Шепни об этом твоей маме, — попросил он. Они рассмеялись.
В отдалении на садовой дорожке показался Гвин. Он шел с огорода. Увидев их возле водоема, остановился, потом повернул обратно.
— Который час? — спросила Элисон.
Клайв вздернул руку с часами.
— Ого, двадцать минут пятого. Как летит время! Пойду поговорю с Нэнси перед чаем. Может, узнаю что-то насчет таинственной двери.
— Я останусь тут, — сказала Элисон, продолжая шевелить пальцами в воде.
— Конечно, старушка. Тебе лучше поменьше с ней общаться. Никогда не знаешь, чего ждать от этой дамы.
Клайв ушел. Элисон продолжала сидеть у водоема, глядя на свое отражение. Она пыталась понять: то, что видит сейчас, — это то самое, что видела тогда из окна своей комнаты, или… Чем дольше она смотрела на воду, тем труднее было — она чувствовала — отвести глаза, посмотреть в сторону. Она не смела посмотреть вбок, вверх — потому что ощущала на себе чей-то взгляд. Пристальный взгляд.
Что это? Ее отражение исчезло… Что-то произошло… Кто это? Что там?.. Грабли! Почему грабли?!
Она повернулась всем телом. Неподалеку стоял Гув Полубекон, он опирался на грабли и пристально смотрел на нее.
Элисон попыталась ответить ему таким же пристальным взглядом, но не выдержала и отвела глаза, сделав вид, что думает о чем-то совсем другом.
Она отвела глаза и встретила взгляд почти таких же, как у Гува, голубых глаз. Густо-голубых глаз. Это были глаза Гвина. Он смотрел на нее из окна столовой, но без того спокойствия, какое она видела в его взгляде, когда он сидел так же, как она сейчас, у водоема, несколько дней назад.
Гув все еще стоял на том же месте. Элисон почувствовала себя зажатой между их взглядами, как
