Элидор

— Кричите! Зовите людей!

Хелен закричала.

— На помощь! На помощь!

Свет в окнах по улице погас.

— На помощь! На помощь!

Из одного дома в этот миг уходили гости, но, услышав крики, они шагнули назад и захлопнули за собой дверь. По ту сторону матового дверного стекла возник силуэт мужчины: он протянул руку и задвинул задвижку.

— На помощь! Помогите!

Елки, выставленные на обозрение соседей в освещенных окнах гостиных, одна за другой исчезали: хозяева задергивали шторы.

— Сволочи! Гады! — завопил Дэвид.

— Быстрее! Не болтать!

Дети мчались от фонаря к фонарю, от одного островка света к другому. Краем глаза они замечали то черную тень, то высокий силуэт. Кругом стояла тьма. Завернув за угол, они увидели в конце улицы яркий свет железно­дорожной станции. Он показался им спасением. Они не­слись к этому зданию из стекла и бетона, словно угроза копья и щита должна была померкнуть в его ярком нео­новом свете. На путях стояла электричка, готовая к от­правлению; проводник подал дежурному знак. Увидев детей, он распахнул дверь.

— Садитесь скорее, если вы едете!

Они с разбегу запрыгнули в вагон.

— Поехали!

Поезд плавно отошел от станции и быстро набрал ско­рость.

18 Пэдди

— 'Поехали!' — воскликнул Дэвид. — 'Поехали!' Все очень просто!

— Слишком просто, — проговорил Роланд.

— Что ты хочешь сказать?

— Слишком просто... не знаю.

— Я думала, мы от них не уйдем, — призналась Хе­лен. — Я уже чувствовала эти копья. Мне показалось, сей­час они нас...

— Нам повезло, — заметил Николас.

— Да, — согласился Роланд, — правда.

— Куда мы едем? — спросил Дэвид.

— До конца, — ответил Николас. — До Манчестера. Так всего вернее.

— Давайте расскажем маме и папе, — предложила Хелен.

— Интересно, как ты это сделаешь? — спросил Нико­лас. — Нет, мы им скажем, что кто-то лез в дом и мы убе­жали. Там такой разор, что они поверят: это не шутка.

— А что потом? — спросил Дэвид. — Впереди еще вся ночь. Когда кончается бал?

— В час.

— Хорошо. Сейчас мы ничего делать не будем. Мы встретим родителей, когда они выйдут из отеля, а там, пока они успокоятся, будет уже часа три. Если нам пове­зет, мы вообще спать не ляжем.

На конечной станции они заплатили за проезд и за­шагали по пологому склону от станции в город. Улицы были ярко освещены и украшены. Вокруг шумели и спе­шили люди, слышались веселые голоса.

— Нам надо где-то отсидеться в тепле, только чтоб это стоило подешевле, — сказал Николас. — Попробуем какое-нибудь кафе.

Дети сидели за железными столиками в кафе, в окружении искусственных растений и бамбука. Из динамика безостановочно лилась южноамериканская музыка, время от времени заглушаемая гудением кофеварки. Дети сидели здесь уже полчаса. Когда официантка сердито смотрела на них, они заказывали кофе.

— Если так будет продолжаться, — заметил Нико­лас, — дешево нам не отделаться.

— Никак в себя не приду, — призналась Хелен. — Мне кажется, будто все на нас смотрят, хоть я и знаю, что это не так.

— Мне тоже, — сказал Дэвид. — Но надо идти. Не так уж здесь и безопасно. От нашего дома до Манчес­тера пешком часа три ходу; еще час — на то, чтобы людям на глаза не попасться. Значит, они будут здесь часа через два. Они на Сокровища тотчас выйдут, где бы мы ни спрятались. Единственное спасенье для нас — быть все время в движении, чтобы им нас не запелен­говать.

— Знаю! — воскликнул Роланд. — Будем ездить на автобусе и все время пересаживаться. Так они нас никог­да не обнаружат.

— Верно, — согласился Дэвид.

Они допили кофе и вышли на улицу.

— На какой садимся? — спросила Хелен. — Их тут видимо-невидимо.

—  На любой, — ответил Роланд. — Какой первый подойдет, на тот и сядем. Ну вот! Номер семьдесят шесть!

Они побежали к автобусной остановке.

— Проходите в салон, — сказал кондуктор, индиец с острова Тринидад. — Там свободно.

Дети уселись на передние сиденья прямо за спиной водителя. Николас положил рюкзак себе на колени.

— Автобус куда идет? — спросил Дэвид.

— Брукдейл-Парк, — бросил кондуктор.

— Пожалуйста, один взрослый и три детских до кон­ца, — сказал Николас.

Автобус полз по центру города. Кругом были маши­ны, по мостовой шли люди, но вскоре рождественское оживление осталось позади. Автобус шел мимо гаражей, пивных и дешевых магазинов.

— Здесь мрачновато, правда? — заметил Дэвид.

— А это не те места? — спросил Роланд. — Мы как раз свернули с улицы Олдхэм. Здесь рядом Четверговый переулок.

Автобус остановился.

— Побыстрее, пожалуйста, — сказал кондуктор. — Конец маршрута. Идем по кольцу.

— Д-да, конечно... 'Кусочек неба... на зе-зе-емлю... упал...' — невнятно заревел кто-то на остановке.

Дети оглянулись и увидели, что кондуктор помогает дюжему ирландцу влезть в автобус. Ирландец попробо­вал ухватиться за поручень над головой, промахнулся и упал на заднее сиденье. На нем была армейская шинель; он был сильно пьян.

— Рано, приятель, ты начал Новый год встречать, — сказал кондуктор.

— Удачи, — ответил ирландец.

— Ты куда едешь?

— Домой.

— Я же не знаю, где это. Ты сам мне скажи,

— Баллимартин, графство Даун[10]. Он смотрел прямо перед собой.

— 'По тернистой дороге пойду и, где мое небо, най­ду, — пел ирландец. — ...Там не богато, но там мой рай...'