Едва Рамиро развернул газету, как его сразу окружило несколько человек. Люди протискивались, заглядывали из-за плеча, вытягивали шеи.
С первой полосы из-под броского заголовка «Кому это выгодно?» на них смотрела фотография: генерал Четопиндо и рядом какой-то неизвестный человек на фоне стандартной бензоколонки. Оба замызганные, усталые. На заднем плане – контуры вулкана.
«Таким увидел наш корреспондент генерала Четопиндо, шофер которого сбежал в неизвестном направлении», – прочел Рамиро вслух подпись.
– Орган ультраправой партии оказался весьма оперативным – похоже, об информации для него, как всегда, позаботилось правительство.
– А это кто же рядом с «кровавым генералом»? – спросил пожилой рабочий, указывая пальцем на человека рядом с Четопиндо.
– «Карло Миллер, коммерсант из Бразилии. Он случайно оказался близ места происшествия и помог генералу Четопиндо в трудную минуту», – громко прочел Рамиро.
– Объясни-ка, сынок, а что же это за помощь могла быть? – обратился к читающему рабочий.
Рамиро пожал плечами:
– Почем я знаю? Может, этот Миллер помог дойти Четопиндо до бензоколонки, – предположил он.
– Он нес его на руках! – хихикнул мальчишка, но, посмотрев на строгие лица окружающих, примолк.
Росита прислушивалась к общему разговору, бессознательно покачивая рукой гамак, свисающий с потолка. Этот гамак некогда и самой Росите служил колыбелью, которую качала мать. Люсия заметила жест подруги, и сердце ее сжалось.
Когда в руках Рамиреса появилась газета, Росита поднялась со стула и медленно двинулась к нему через комнату. Перед нею расступались.
Росита взяла из рук Рамиреса газету и стала всматриваться в снимок. Разговоры смолкли. Все смотрели на девушку, которая вдруг побледнела – это было заметно даже при неверном свете керосиновой лампы. Она хотела что-то сказать, но, внезапно потеряв сознание, упала на глиняный пол.
Женщины принялись хлопотать вокруг Роситы – положили ее на освобожденную лавку, расстегнули блузку.
– Принесите холодной воды, – попросила Люсия, всматриваясь в лицо Роситы.
Женщины суетились, причитая:
– Бедняжка!
– Она так любила Гарсиа…
– Не спеши его хоронить, – резко сказала Люсия женщине, которая протягивала ей доверху налитый глиняный кувшин.
Люсия брызнула водой в лицо Росите, та пришла в себя, открыла глаза. Орландо молча положил руку на лоб дочери. Росита обвела взглядом людей, которые столпились вокруг лавки.
– Я его узнала… – прошептала она.
– Кого ты узнала, Росита? – наклонился над дочерью Орландо Либеро.
– Сомбреро… На этом человеке, который стоит рядом с генералом Четопиндо… На этом человеке сомбреро Гарсиа… – тихо произнесла Росита, запинаясь чуть ли не на каждом слове.
Люсия горестно покачала головой.
– Она бредит, – прошептал кто-то сзади.
– Посуди сама, доченька, – Орландо попытался улыбнуться, – разве можно узнать шляпу? Все сомбреро в мире одинаковы, если не считать узоров. Да разве их запомнишь, узоры шляпы?.. Тем более – на фотоснимке.
– Это шляпа Гарсиа, – повторяла Росита, безумно глядя в одну точку.
Подавленные, покидали люди дом Орландо Либеро. Они обменивались короткими репликами, в которых сквозила растерянность. Расходились по двое, по трое, а чаще по одному – сказывалась привычка к конспирации.
Впереди Люсии и Рамиро смутно белели в ночной темноте две фигуры.
– А что? Он мог запросто махнуть за границу, – громко произнес один.
– Зачем?
– Ясно зачем. Хапнет за секретные документы куш и будет себе жить припеваючи.
– Гарсиа не мог это сделать, – возразил второй.
– Зря ты так убежден.
– Я верю друзьям.
– Гарсиа найдет там новых друзей. И девушку – не хуже Роситы.
– Где это – там?
– Там, куда он убежал.
– По-моему, твоя физиономия соскучилась по моим кулакам.
