Он решил было выбросить бумажку в корзину, но что-то, однако, удержало его.
…Миллер слез с автобуса, огляделся. Кроме него, на остановке не сошел никто. Предвечерний городишко был пуст, словно вымер.
Автобус прогудел и удалился, волоча за собой тяжелые клубы пыли. Привязанная поодаль к колышку коза равнодушно посмотрела на Карло и снова принялась щипать траву.
Немец наугад двинулся по улице. После многочасовой тряски в автобусе он устал и насквозь пропылился. Впрочем, эта пыль отлично гармонировала с одеждой батрака-сезонника, в которую он обрядился.
– Работу ищешь, парень? – неожиданно окликнул его из-за низкого забора старик.
– Ищу, – остановился Миллер.
– И напрасно. Здесь работы нет, – вздохнул старик. – Поезжай в горы, на медные рудники. Или на селитру… Или того лучше – в Королевскую впадину, там всегда докеры требуются. Вон у тебя какие плечи – мне бы такие!..
– Я слышал, у вас тут есть завод, связанный с химией, – осторожно спросил Миллер.
– Есть.
– Не знаешь, нужны там чернорабочие? – Слово «чернорабочие» он выпалил без запинки, поскольку много раз повторял его про себя в автобусе, как и другие.
– Вряд ли, – вздохнул старик. – Оттуда сейчас тоже пачками людей выгоняют.
– А где этот завод? Пойду все-таки, попытаю счастья.
– Что ж, попробуй. – И старик подробно объяснил дорогу.
Завод химических удобрений помещался на самой окраине. Он был легко узнаваем по трубам, которые извергали в осеннее небо желтые клубы дыма.
Путь к заводу преграждала узкоколейка. Миллер терпеливо подождал, пока допотопный паровозик проволочит товарный состав, и подошел к входу на территорию завода. Он знал, что нужный ему человек работает в фосфатном цехе.
Его одежда инкилина – бедного крестьянина-батрака – не вызвала у сторожа-охранника никаких подозрений: мало ли их шляется нынче по дорогам, ищущих работы ради куска хлеба!..
Миллер подошел к охраннику и, униженно поклонившись, сказал, что хотел бы увидеть брата, который работает на заводе. Много лет они не виделись, и вот ему выпала судьба попасть в этот городок…
– Как зовут твоего брата? – спросил охранник.
Здесь-то и вышла заминка. Имя нужного человека было настолько труднопроизносимым для немца, что, хотя он много раз по бумажке повторял его, выскочило из головы. Охранник подозрительно посмотрел на Карло, но тот, собравшись, припомнил и выпалил:
– Ильерасагуа!
Охранник почесал в затылке:
– А в каком цеху он работает?
– В фосфатном.
– Что же ты сразу не сказал, остолоп! – воскликнул охранник. – Это же изобретатель.
– Он самый, – на всякий случай согласился Миллер, хотя и не понимал, о чем идет речь.
Охранник по местному телефону вызвал Ильерасагуа.
Сквозь полуоткрытую дверь заводской охраны было видно, как из ближнего корпуса вышел маленький взъерошенный человечек. Недоуменно прищурясь, он огляделся, затем заковылял к проходной. Сердце у Миллера упало: в первую минуту ему показалось, что это воскресший Пуансон направляется к нему. Впрочем, волнение, изобразившееся на лице инкилина, показалось охраннику естественным: десять лет разлуки – не шутка.
Заключив не успевшего опомниться человечка в крепкие объятия, Карло похлопал его по спине и громко сказал:
– Дядя прислал тебе привет.
Ильерасагуа вздрогнул.
– Ты тоже передай поклон дяде, – уныло попросил он.
Услышав ответ на пароль, Миллер облегченно вздохнул.
Они условились встретиться вечером, после работы, Ильерасагуа дал ему свой адрес. Карло отправился бродить по городу – в оливийской провинции он очутился впервые.
Если Ильерасагуа вызвал в его памяти француза, то здешние улочки чем-то напомнили нижнесаксонский городок. Такие же островерхие домики, утопающие в зелени, аккуратные ограды, вытертые плитки каменных тротуаров, даже лавочки у калиток и медные кольца на дверях. Правда, подобной зелени не увидишь в Нижней Саксонии. Это сколько же тысяч миль отсюда до Нижней Саксонии?!
Близ одного особенно фешенебельного особняка – их было несколько на главной площади – немец остановился. Дом был выстроен в готическом стиле, с лепным гербом на фронтоне. Стрельчатые окна, занавешенные гардинами, не давали возможности рассмотреть, что там внутри. Карло подошел поближе и попытался присмотреться – гардины были воздушными, ячеистыми.
Через минуту отворились ворота, из них вышел дюжий детина в брезентовом фартуке.
