Ильерасагуа умолк, поперхнувшись на полуслове. Миллер посмотрел на него – глаза химика расширились. На лице застыло выражение изумления – казалось, кто-то нашептывает ему на ухо необыкновенно интересные вещи и он внимает, боясь проронить хотя бы слово.
Карло хотел задать вопрос, но не успел. Ильерасагуа завизжал, с грохотом откинул стул и с вилкой бросился на Карло. Миллер в последнее мгновенье ловким ударом вышиб вилку и завернул руку изобретателя назад.
Ильерасагуа зарыдал и опустился на пол.
– Тигр! Тигр! – выкрикивал он сквозь слезы. – Твоя взяла! Жри меня, рви мясо, дроби кости, высасывай мозг!
Миллер стоял в растерянности, не зная, что делать. Столь быстрая и непредвиденная смена ситуации даже его выбила из колеи. Вдруг на крики сбегутся соседи, явится полиция – как он объяснит свое присутствие здесь? Видимо, он отмерил химику слишком большую дозу этого чертова снадобья…
– Замолчи, идиот! – прошипел Карло, изо всех сил сжав плечо тщедушного Ильерасагуа. Тот изловчился, схватил гостя за руку и укусил, да так, что Миллер взвыл. Он попытался отработанным еще в лагере движением схватить Ильерасагуа за горло, чтобы унять наконец вопли, но тот ловко вывернулся, вскочил на ноги и отбежал на несколько шагов, остановившись в углу комнаты. «Хорошо, что хоть окна занавешены», – мелькнуло у Миллера.
Пока Карло раздумывал, что делать дальше, химиком вдруг овладело неистребимое веселье.
Не зная, что предпринять. Миллер долго ждал, пока Ильерасагуа придет в себя. Его слух прервался так же внезапно, как и начался, сменившись остолбенением. Румянец исчез, щеки покрылись смертельной бледностью. На лбу блестели крупные капли выступившего пота.
– Пить… – прошептал он, в недоумении озираясь.
Миллер протянул Ильерасагуа стакан не успевшего остыть чая, затем, спохватившись, выплеснул его под стол, а химику дал свой стакан.
Ильерасагуа пил судорожно, большими глотками, проливая чай на пол и на одежду. Напившись, он сжал стакан с такой силой, что стекло треснуло.
Изобретатель с недоумением посмотрел на кровь, которая показалась из порезанной ладони.
– Что случилось, Карло? – спросил он, озирая мутными глазами беспорядок в комнате.
Немец вкратце описал внезапный припадок Ильерасагуа, опуская, само собой, некоторые детали.
Ильерасагуа лизнул порезанную ладонь и опустил голову. Плечи его тряслись.
– Я безумен, Карло, – проговорил он глухо. – Это наследственное. Моего дядю доконала белая горячка, он умер в смирительной рубашке. Меня, похоже, ждет то же самое…
Разумеется, швыряя в стакан Ильерасагуа несколько крупиц снадобья, Карло отдавал себе отчет, что идет на определенный риск. Однако выхода не было: он должен был определить действие нового вещества, которое волею судьбы и обстоятельств попало в его руки. Ведь не станет же он, в самом деле, использовать себя в качестве подопытного кролика?!
С другой же стороны, Миллер рассудил, что особой опасности он изобретателя не подвергает: от одного раза ничего страшного с Ильерасагуа не произойдет – едва ли он пристрастится к снадобью.
– У тебя раньше бывали такие приступы? – спросил немец, глядя на бледного как мел Ильерасагуа.
Тот покачал головой.
– Я всю жизнь жил в ожидании этих приступов, Карло, – сказал он слабым голосом. – Надо мной тяготеет рок наследственности. Но никогда не думал, что это так ужасно… Спасибо, Карло, ты поступил как настоящий друг.
Помолчав, Ильерасагуа продолжал, прикрыв глаза:
– Мне кажется, что мой обморок длился несколько столетий… Да, столетий… Сначала я попал в джунгли. Путь мне преграждали стволы деревьев, поваленные бурей. Под ногами чавкало болото, с веток свисали то ли лианы, то ли змеи…
Немец слушал красочный рассказ Ильерасагуа и лишь покачивал головой. Он понял, какое могущественное снадобье волею судеб попало в его руки. Наркоман Четопиндо едва ли устоит против этого оружия.
Ильерасагуа до глубокой ночи рассказывал Миллеру о своем приступе. Несчастный изобретатель ужасно боялся, что он повторится, но еще больше, что о нем узнает генерал и тогда он, Ильерасагуа, выйдет из игры. Карло успокоил его, обещав сохранить все в тайне.
Через четыре дня, когда вопрос с боеприпасами окончательно прояснился, они расстались приятелями.
Карло больше не повторял свой рискованный эксперимент с веществом из пробирки: он уже примерно представлял себе, какая доза необходима на один прием. Нужно взять один-единственный, почти незаметный для глаза кристаллик. Для того чтобы удобнее было пользоваться веществом, надо досыпать в пробирку сахару, подумал Миллер.
– Что ты собираешься делать с этим снадобьем, Карло? – спросил Ильерасагуа, с интересом наблюдая за действиями гостя.
– Советую не болтать лишнего, – многозначительно произнес немец, тщательно пряча пробирку. – Шеф, сам знаешь, не любит болтунов. Ты рецепт не потерял?
– Какой рецепт?
– Бумажку, на которую ты переписал структурные химические формулы, – пояснил Миллер.
– Листок у меня здесь, – Ильерасагуа похлопал по карману.
