– Спустимся в бар?
– Я пришел к тебе, Карло, не вино пить, – сказал многозначительно Четопиндо и тут же потребовал: – Давай порошок, который у тебя остался. Выкладывай, я жду.
Миллер негромко, но твердо произнес:
– Не дам.
– Да ты знаешь, что я с тобой сделаю? – побагровел Четопиндо.
Он отворил дверь в коридор и кивнул кому-то. В номер вошли два молодчика, увидев которых Миллер внутренне содрогнулся. Он отчаянно трусил, но решил не отступать от задуманного.
Два головореза остановились, ожидая приказаний.
Четопиндо щелкнул английским замком на двери и приказал:
– Обыщите комнату.
– Листовки, генерал? – спросил громила. Нижняя губа его была изуродована шрамом, отчего некоторые слова он произносил шепеляво.
– Нет, нужно найти белый порошок, – произнес Четопиндо. – Он либо в пробирке, либо в коробочке. Действуйте осторожно, чтобы не просыпать.
Миллер безучастно наблюдал, как на пол полетели одежда из шкафа, белье с постели. Молодчики действовали четко, выполняя привычное дело.
Обыск проходил в молчании. Те, кто производил его, лишь изредка обменивалась короткими репликами.
Наконец все вещи были вывернуты и вытряхнуты, все закоулки обшарены, люди Четопиндо даже стены обстучали в поисках тайника – порошка нигде не было.
– Теперь его обыщите, – кивком указал Четопиндо на Миллера, присевшего на стул.
Человек со шрамом на губе поднял Карло за шиворот легко, словно котенка.
– Потрусите его легонько, ребята, – сказал шеф, вытаскивая сигару.
Удар в подбородок отбросил Миллера к стене. Он упал, почувствовав солоноватый привкус крови во рту.
– Теперь скажешь, Карло, где спрятан порошок? – спросил генерал.
Миллер помотал головой. Изо всех сил он сдерживал стоны, понимая, что криком себе не поможет, только раззадорит бьющих.
Молодчики снова принялись деловито его обрабатывать. Затем по знаку Четопиндо остановились.
– Захватим его с собой, – решил Четопиндо, слезая с подоконника. – У нас заговорит. Причешите его.
Один плеснул избитому в лицо водой из графина, другой вытер полотенцем. Но разбитые губы не переставая кровоточили.
– Н-да, видик не очень, – покачал головой Четопиндо. Он огляделся, поднял с полу шляпу, выброшенную из шкафа при обыске, и низко нахлобучил ее на Миллера. – Так-то будет получше, – заключил он.
Редкие в столь поздний час прохожие видели, как из гостиницы вышли четверо. Средний, в надвинутой на глаза широкополой шляпе, еле волочил ноги. Видно, здорово подгулял. Двое по бокам заботливо поддерживали его под руки. Позади, сунув руки в карманы плаща, шел высокий человек. Те, кто узнавал в нем самого генерала Четопиндо, невольно ускоряли шаг и на всякий случай отворачивались.
Четверо сели в машину, и шофер тут же рывком тронул ее с места.
Миллера привезли в какой-то подвал.
– Оглядись-ка хорошенько, Карло, – посоветовал генерал. – Я даю тебе последнюю возможность одуматься.
В общем, здесь то же, что было в Германии. Пыточная техника тайной полиции во всех странах, вероятно, одинакова: крючья, клещи, шприцы, электроприбор. Один пз допрашивавших толкнул Миллера на какое-то подобие топчана.
– Ступайте отдыхать, ребята, – сказал Четопиндо, и обоих молодчиков словно ветром сдуло.
Генерал некоторое время молча смотрел на человека, лежащего перед ним на топчане. О чем-то думая, курил сигару. Выражение его лица становилось все более умиротворенным.
– Хочешь закурить, Карло? – неожиданно предложил Четопиндо. – Могу предложить сигару с травкой. Я-то не жадный, как видишь.
– Пить…
Четопиндо налил воды, протянул стакан Миллеру. Тот, приподнявшись, выпил его залпом.
– Ты ведешь себя, Карло, точь-в-точь как один из этих… левых. Позавчера, когда ты был в отъезде, я допрашивал одного такого, из Королевской впадины. Гитарист, песни сочиняет. И, по донесению, еще занимается кое-чем. Всю ночь провозился с этим подонком, и без толку… – Четопиндо повел осоловелыми глазами и продолжал: – Так он ничего и не сказал. Кремень! Вроде тебя, ха-ха! Но уж с тобой-то, я думаю, мы поладим.
– Артуро, послушай, – проговорил Миллер. Ему пришлось четырежды повторить обращение, прежде чем Четопиндо встрепенулся и вскинул голову.
