туалетной водой 'Розовый лепесток' найденной в одном из пустых домов, но быстро отказались от этой затеи. Сладкий аромат духов, перемешавшись с запахом разложения порождал тошнотворный коктейль, выдержать который оказалось абсолютно невозможно. Пришлось отвыкать дышать носом.
— Ну, что, взялись? — спросила Мирабелла, берясь обеими руками за рукоятку тележки.
— Поехали, — отозвалась Герда, становясь рядом. Они уперлись башмаками в мягкий от солнечного жара асфальт и тронулись с места.
Месяц назад, в первые дни обороны столицы, полковник Крис Трамп, чей батальон занимал территорию завода Љ37, решил воспользоваться ветром, дующим в направлении наступающих славенских частей и приказал открыть вентили резервуаров с сжиженным хлором и аммиаком. Смертоносное облако, накрыло район Соннермод и прилегающие улицы. Славены почти не пострадали, успев вовремя надеть противогазы, но вот люди, прячущиеся в подвалах домов, погибли почти все. Их оказалось очень много — в основном то были семьи рабочих с окрестных заводов, а также беженцы из пригородов. Команды чистильщиков, в одну из которых попали Герда с Мирабеллой, день за днём, извлекали трупы и, конца этой работе было не видно. Сначала, подругам, казалось, что они попали в ад, но постепенно девушки освоились среди мёртвых тел и даже научились шутить по этому поводу.
Прокатив тяжёлую тележку до первого перекрёстка, они повернули направо, и через несколько минут, выехав на небольшую площадь, остановились у длинной шеренги покойников лежавших в тени высокого здания. Стоящий рядом, молодой священник с молитвенником в руках, помог им разгрузиться, после чего они поспешили к костру, над которым исходила паром большая кастрюля. Наспех ополоснув ладошки в ведре с мутной водой, девушки схватили жестяные миски, и подошли к повару.
— Явились, пропащие души, — ворчливо сказал тот, снимая крышку с кастрюли и зачерпывая половником густую жижу наваристого супа. — Я уже хотел уезжать.
Поставив на землю, обжигающе горячие миски, подруги уселись в тени и принялись яростно работать ложками. Шагах в десяти от них начиналась шеренга трупов, что никак не отразилось на аппетите проголодавшихся работниц. Подошла госпожа Розалинда, высокая, угрюмая шатенка в мужском пиджаке с закатанными рукавами.
— Так девочки, вы закончили подвал?
— Да, там пусто. Райс сказал, что можно заколачивать.
— Хорошо. После того, как поедите, ступайте на улицу Бауртан, это рядом, и осмотрите дом номер пять. В подвал можете не лезть, он пустой. Меня интересуют квартиры. Какие открыты, какие нет, может, найдёте кого из живых, ну вы сами без меня знаете. Ясно?
— Ясно! — в один голос закричали довольные Мирабелла и Герда. Такое простое задание было подарком судьбы, всегда бы так. Опасаясь, что Розалинда передумает, они торопливо доскребли содержимое мисок, вернули их повару и, взяв большой листок бумаги с карандашом, направились по указанному адресу.
Улица Бауртан, оказалась короткой, кривой и грязной, частично заваленной обломками двух разрушенных домов. Пройдя мимо сгоревшего лёгкого танка, и напившись воды из покосившейся, но ещё действующей колонки, подруги остановились у непримечательного четырёхэтажного дома с ржавой жестяной табличкой, на которой можно было с трудом разобрать цифру 5. Дом как дом, старый, запущенный, с рыжими кирпичными проплешинами на месте отвалившейся штукатурки. Один из сотен доходных домов, в прошлом населённый рабочими и мелкими клерками, ничего особенного. Но Герда при виде него, внезапно вскрикнула и остановилась.
— Ты чего? — недовольно спросила Мирабелла. — Давай, пошли, может, найдём, что интересное.
— Погоди. — Девушка закрыла глаза, пытаясь воскресить в памяти обрывки воспоминаний. Да, точно, это её дом. Дом, в котором она родилась и прожила первые четыре года жизни. Сколько раз, они с мамой гуляли по этой улице из конца в конец, ожидая папу. Тогда, Бауртан была куда наряднее и чище. Галдели играющие дети, старухи сидевшие на вынесенных из квартир табуретках, грелись на солнце, обсуждая погоду, цены в лавках, и соседей. Почти под каждым окном, висел деревянный ящик с цветами, и это было очень красиво.
— Вот здесь, находилась лавка, где мы покупали хлеб, — медленно проговорила Герда, глядя на разбитую витрину в первом этаже соседнего дома. — А здесь на углу, каждое утро стояла тележка зеленщика, у которого мы брали овощи и фрукты. Продавцом был высокий, весёлый дядька с огромными усами. Я ему очень нравилась, он всякий раз давал мне в подарок, то яблоко, то пригоршню ягод. Как же его звали?.. Забыла. Напрочь забыла.
Герда нахмурилась. Мирабелла посмотрела на неё удивлённо.
— Так ты здесь раньше жила? Вот круто.
— Пошли в дом, я покажу тебе нашу комнату.
Они вошли в подъезд и начали подниматься по тёмной лестнице. Герда шла быстро, почти бежала. Ей очень хотелось увидеть свою прежнюю квартиру. На четвёртом этаже, каменная лестница кончилась, и под ногами заскрипели деревянные ступеньки, ведущие в мансарду. Подруги остановились на крохотной площадке с двумя полуоткрытыми дверьми. Герда решительно толкнула правую, и они вошли в небольшую светлую комнату, без мебели. Стены покрывали вылинявшие обои, у дальней стены лежала горка кирпичей, и стояло мятое жестяное ведро с закаменевшим раствором. Похоже, хозяева дома, начав ремонт, по какой- то причине, бросили им заниматься.
— Здесь, мы жили, — торжественно провозгласила Герда, делая широкий жест рукой. — Тут был обеденный стол, там шкаф. А у стены, стояла кровать, на которой я родилась.
Она подошла к стене и остановилась. Именно на этом самом месте, она испустила свой первый писк. У родителей не было денег на больницу, роды принимала старая повитуха, через руки которой прошли, наверное, все жители этого квартала. Сделав шаг, девушка присела на корточки, и неожиданно засмеявшись, взглянула на Мирабеллу.
— Больше всего на свете, я любила рисовать. Бумаги было много — мама подрабатывала машинисткой. Но однажды, мне пришло в голову, что творить на обоях значительно круче. Я залезла под кровать и взялась за дело. Вот посмотри, рисунки ещё сохранились.
Мирабелла подошла и присела рядом. Герда ткнула пальцем в изображение тщедушного человечка с двумя огромными круглыми ушами.
— Это Чеби-Из-Ящика, помнишь такую сказку? А тип с вытянутой мордой, гармошкой и трубкой, его друг, Дылда Генни. А вот Принцесса-лебедь и её девять братьев. Принцессу заколдовала ведьма, и братья, долго искали способа вновь вернуть ей человеческий облик…
Герда замолчала, у неё внезапно перехватило дыхание. Она резко встала, подошла к окну и толкнула рассохшиеся створки.
— Ты чего? — удивилась Мирабелла.
— Ничего. Просто всё это… — взгляд девушки внезапно упал на полусгнивший деревянный цветочный ящик под окном. Сейчас в нём лежали только пожелтевшие окурки, несколько бутылок и пустое голубиное гнездо с осколками яичных скорлупок на дне, но раньше, в этом ящике, росли розы. Прекрасные, ярко-красные розы, лучшие на всей улице, мама ими очень гордилась. Мама… И папа. Когда-то ведь у неё были родители. Добрые, любящие, самые прекрасные на свете. Потом… Нет, лучше не вспоминать.
Герда отвернулась от окна. Не следовало сюда приходить.
— Пошли отсюда, — сказала она удивлённой подруге. — Поищем, может, найдём кого живого.
Мирабелла озадаченно кивнула, и первая направилась к выходу, но тут внезапно, дверь скрипнула и на пороге комнаты, появился человек. На нём была грязная форма офицера тайной полиции с сорванными погонами, волосы всклокочены, ноги до колен измазаны зелёной слизью. В руке вошедший сжимал пистолет. Девочка вскрикнула и отшатнулась назад. В безумных глазах незнакомца мелькнул испуг. Он поднял руку и дважды выстрелил. Мирабелла схватилась за живот и рухнула на пол.
Герда застыла на месте, не в силах пошевелится от ужаса. Убийца выругался, с силой пнул упавшую девчонку, затем повернулся к ней. По его небритому подбородку текла слюна, руки тряслись, словно у паралитика. Внезапно он криво ухмыльнулся, спрятал пистолет в карман и кинулся к девушке. Та продолжала оставаться на месте парализованная страхом. Безумец, опрокинул её на пол и навалился сверху. Затрещала ткань раздираемого платья. Она закричала, и забилась в его руках, стараясь вырваться,
