но без толку. От него воняло хуже чем от трупа, его правая рука, испачканная какой-то липкой дрянью зажала рот. Герда впилась зубами в ладонь, но безумец не почувствовав боли продолжал рвать одежду.
Внезапно, ладонь девушки, уткнулась в кирпич, лежавший рядом на полу. Крепко схватив его, она напряглась и изо всех сил ударила убийцу по затылку. Тот, заревев, откатился в сторону. Встав на колени, Герда обхватила примитивное оружие обеими руками, ударила вновь, потом ещё раз и ещё, не обращая внимания на стон оглушённого человека. Страх удесятерил силы. После нескольких ударов, череп лопнул как тыква.
Герда отбросила кирпич, с прилипшей прядью чёрных волос и торопливо вскочила на ноги. Подавив естественное желание бежать сломя голову, девушка как могла, запахнула на груди разорванное платье и, хлюпая разбитым носом, подошла к мёртвой Мирабелле. Пули попали той в живот и грудь, на полу уже успела натечь большая лужа. Морщась словно от зубной боли, Герда присела на корточки, затем, немного поколебавшись, стянула с девочки коричневую крестьянскую жилетку и повесила на сгиб руки. Подруге она больше не понадобится, а ей самой очень даже пригодится. Кровь можно отстирать у колонки пока не засохла, а пулевые отверстия заштопать. Семь дней работы в труповозной команде научили, особо не церемонится с покойниками. Плачь, не плачь — Мирабелле уже абсолютно всё равно.
Погладив мёртвую по голове, она закрыла ей глаза, встала, шагнула к двери, потом, вспомнив, полезла во внутренний карман трофейной жилетки, и достала грязно-розовую книжечку метрики, с имперским гербом, оттиснутым на обложке. Свидетельство о рождении, к счастью не было запачкано кровью, только сильно затёрто, чернила местами расплылись. Хорошо, так даже лучше. Теперь она Мирабелла Ротт, родившаяся в деревне Грюммельлюкке в 3584 году. Ей четырнадцать лет, она чистокровная силесианка, её родители… имена родителей надо выучить и запомнить, да так, чтобы от зубов отскакивало.
— Спасибо, я всегда буду тебя помнить, — поблагодарила она убитую девочку, и быстро, не оборачиваясь, пошла к выходу. Хватит играть в глупые игры, и страшится будущего. Нужно искать Кая. Это единственная стоящая цель.
Глава 7
Опасные воды
(Мир Лиарис, пассажирский пароход 'Коломбина', Триланский пролив).
Изрыгая клубы густого чёрного дыма низкокачественного сангорского угля, ржавое корыто, гордо именуемое 'пассажирским лайнером первого класса', медленно пересекало широкий Триланский пролив, направляясь в порт Салазар. Прошло всего три недели как в уцелевшем от бомбёжек, Императорском охотничьем дворце, расположенном на окраине Вульфгартена, восьмидесятилетний фельдмаршал Гонх, назначенный последним указом Гения, главой правительства, трясущейся, старческой рукой подписал пакт о полной и беззаговорочной капитуляции. Великая война, длившаяся три с половиной года, наконец, завершилась полным разгромом агрессора. Славены и лантийцы бурно праздновали победу. Вторая империя, принёсшая миру столько жертв и страданий, лежала у ног победителей.
Известие об окончании войны пришло в день, когда мы, пересекали пустыню Урахар на пассажирском дирижабле 'Корона'. Полёт продолжавшийся трое суток, произвёл на нас огромное впечатление. Я и Марта, часами стояли на обзорной палубе воздушного судна, щурясь от сухого, жаркого ветра, во все глаза, рассматривая проплывающую внизу, далёкую землю.
— Нет, всё-таки хорошо, что мы не поехали по железной дороге, — задумчиво сказал я на второй день. — Тряслись бы сейчас в душном вагоне, глотая пыль, влетающую в окна.
— Верно, — кивнула Марта, опуская взятый напрокат, тяжёлый морской бинокль. — Так гораздо романтичнее.
— Я думаю, что люди на Земле, совершили большую ошибку, отказавшись от дирижаблей.
— Возможно, отличная штука. Жаль только, что этот пузырь не довезёт нас до Салазара.
— Согласен.
Впрочем, в Салазар, невозможно было попасть не только на дирижабле. Высадившись в порту города Рийгоса, находящегося на территории нейтральной республики Астеран, мы узнали, что, несмотря на прекращение войны, транспортные компании не торопятся возобновлять коммерческие рейсы в порты Силесианской империи. Их владельцы, справедливо опасались возможных трудностей, как с оккупационными властями, так и с недобитыми остатками Имперского Флота Вольного Моря. В газетах постоянно писали о замеченных то тут то там подводных лодках и крейсерах-рейдерах, по-прежнему угрожавших судоходству. Эти слухи, пусть даже состоящие на девяносто девять процентов из пустой болтовни, не способствовали улучшению настроения среди моряков. Слишком много кораблей было потоплено во время войны обеими воюющими сторонами, потому никто не хотел рисковать понапрасну.
После двух недель, прошедших в безуспешных поисках перевозчика, я уже совсем было, собрался нанять гидросамолёт и на нём пересечь пролив, выбрав ночку потемнее, как вдруг узнал, что крупная транспортная компания 'Гиблис', решилась таки отправить пароход в Салазар.
В первую очередь, боссы из 'Гиблиса' не хотели терять прибыль. Дело в том, что из-за серьёзных споров об оккупационных зонах между союзниками, Салазар с окрестными землями, всё ещё оставался под управлением местной администрации. Город практически не пострадал во время войны, не удивительно, что каждый из победителей, мечтал прибрать его к рукам. Ну, а пока шли бесконечные переговоры, толпы беженцев, желающих покинуть территорию Империи, стекались в него со всех концов страны. Многие были готовы расстаться с весьма солидными суммами денег, только б сбежать подальше. И руководство 'Гиблиса', благородно решило предоставить беднягам такую возможность.
Пароход 'Коломбина' почти сорок лет ходил между Рийгосом и Порт-Акбаром, перевозя сезонных рабочих, коммивояжёров и эмигрантов. Приличная публика предпочитала более быстрые, а главное, более чистые посудины. Комфорт на корабле действительно, оставлял желать лучшего — грязь, теснота, тараканы, конкурирующие по размерам с крысами, совсем не создавали ощущения уюта. Кроме того, изношенная до предела машина не могла дать больше восьми узлов хода и к тому же, постоянно ломалась. После того как 'Коломбину' отказалась застраховать последняя из самых неразборчивых страховых компаний Рийгоса, прежние владельцы продали её на металл. И пошла бы эта ржавая лайба на иголки как миленькая, но тут в дело вмешались представители 'Гиблиса', зафрахтовавшие корабль для рейса в Салазар и обратно.
Мы без труда купили два билета в каюту второго класса (кают первого класса тут не имелось по определению). Пассажиров оказалось немного, было понятно, что деньги, уплаченные за билеты, вряд ли смогли окупить расход угля и жалование экипажа, но хозяева 'Гиблиса' намеревались снять сливки с обратного рейса.
Путешествие, проходило спокойно. Мы с Мартой то без цели слонялись по верхней палубе, дыша солёным морским воздухом, то торчали в каюте, наслаждаясь вонью с камбуза. Было скучно.
Неприятности начались на четвёртый день пути. В тот момент мы как раз сидели за столом и играли в 'Лордов Империи' — игрушку, являющуюся гибридом карт и шашек.
— Песочные часы, — объявила Марта, переворачивая карту. — Сдаешься?
— Вот ещё, — ответил я, двигая шашку с изображением Золотого Грифона. — Твой Дом в осаде.
— Ерунда. — Марта погасила Грифона, выложив карту Стальной косы. Потом, подумав, двинула шашку Мечника. — Беру Овраг и Три Сосны. Итого, две трети поля мои. Ты проиграл.
— Ещё нет. Посмотрим, что ты сделаешь сейчас, — ухмыльнулся я, гася её Мечника и двух Рыцарей, картой Хрустального Черепа. — Предлагаю ничью. Исключительно, по доброте душевной.
— Обойдешься! — торжествующе фыркнула она, но выложить карту не успела. Корабль тряхнуло так, словно он со всей дури налетел на риф. Шашки и карты полетели со стола на пол, мы устремились следом.
