обзаведись Гитлер этим оружием на год или два раньше.
Вполне возможно, что смелые жители Англии не выдержали бы воздействия войны нервов. Подобно опиуму, порция за порцией, она воздействует на нервную систему, ослабляя ее, пока не наступает физический и моральный кризис.
Сергей Кудрявцев глубоко изучил психологию Nervenkrieg. Он был мастером подрывных действий. В свое время руководил советской сетью шпионажа и диверсий в Западной Германии. Он знал, как организовывать опасные инциденты, планировать подрывные действия и оборачивать себе на пользу любые ситуации с помощью террора.
На Кубе он действовал свободно, без прикрытия, что для него необычно. Те кубинские коммунисты, которые были агентами в странах Латинской Америки и Карибского бассейна, убедились, что Кудрявцев отлично знает их проблемы. Вооруженные его советами и указаниями, они уверенно отправлялись на выполнение заданий.
Особой проблемой стала организация первых акций против Соединенных Штатов. Для претворения их в жизнь к услугам Кудрявцева была Коммунистическая партия США. Но как бы ни рассматривать ее задачи, в любом случае она играла подчиненную роль. Кремль никогда не считал, что американские коммунисты достаточно ответственная публика, чтобы поручать им серьезные задачи. По традиции, Москва относилась к здешним коммунистам как к мальчикам на побегушках, способным лишь доставлять информцию, – грязная, неблагодарная и опасная, но подсобная работа.
Кудрявцев мог всегда рассчитывать на помощь советского посольства в Вашингтоне. Но основной базой, где шла подготовка к развязыванию Nervenkrieg против США, была советская миссия в ООН. Этот филиал Кремля в центре Нью-Йорка был для Кудрявцева в полном смысле слова трамплином.
К июню 1962 года, когда Кудрявцев через руководство советской миссии в ООН получил из Москвы соответствующие указания, схема действий была намечена. Ясно было, что руководить действиями, в результате которых Нью-Йорк станет царством террора, должен человек, работающий под надежным прикрытием. Он должен пользоваться полной свободой передвижений в намеченном для удара районе.
Кандидатом мог быть только человек, работающий в кубинской миссии ООН, на которого не распространяются ограничения в передвижении, введенные США для делегаций некоторых коммунистических стран и их союзников.
Кудрявцев понимал, что человек, который возглавит группу диверсантов, должен занимать малозаметный пост в кубинской миссии и в то же время пользоваться достаточным влиянием, чтобы иметь при себе надежных помощников. Миссия должна стать базой операции, исполняя двоякую роль – канала связи с Гаваной и склада материалов, которые могут понадобиться для террористических акций.
Руководитель группы кубинских террористов должен иметь возможность пользоваться советами и прибегать к опыту советских офицеров, работающих в миссии при ООН. Было бы большой ошибкой недооценивать возможности советской шпионской сети: еще задолго до того, как советско-кубинский заговор обрел зримые формы, на карте, созданной стараниями советских военных из ООН, были детально отмечены будущие цели. Надо признать, этот план точно учитывал, уничтожение каких общественных зданий, железнодорожных вокзалов, мостов, туннелей, оборонных и военных объектов будет способствовать успеху Nervenkrieg.
Теперь, когда все это стало известно, нет никаких сомнений, что план Кудрявцева был разработан коллективом военных специалистов по планированию и ведению психологической войны из советской миссии в ООН.
Хотя именно Кудрявцев создал и осуществил программу подготовки террористов в спецшколе на окраине Гаваны, завершить работу ему не удалось. В начале лета 1962 года Хрущев стал проявлять откровенное нетерпение поскорее претворить в жизнь грандиозный замысел – превратить Кубу в несокрушимый форпост советской военной и политической мощи. Поскольку постаревший Кудрявцев был не в состоянии сполна справиться с такой задачей, в Гавану вернулся Алексей Алексеев.
Не теряя времени, он сразу же организовал появление на Кубе передового отряда советских войск и техников, в задачи которых входило поставить на острове мощные ракеты с ядерными боеголовками.
Историки подсчитают, какие потери понес Хрущев и какие победы одержал Кеннеди в последовательном противостоянии, в результате которого с острова были вывезены советские ракеты и боеголовки и значительно сокращена семнадцатитысячная группировка советских войск, с конца лета 1962 года располагавшаяся на Кубе. Хотя Хрущеву так и не удалось вызвать в Америке панику, запугать ее, но он продолжал прилагать к этому усилия. Основным инструментом в войне нервов должен был стать террористический заговор на Восточном побережье.
Пока хитрый, насквозь прожженный Алексеев разворачивался на Кубе, пришло время определить руководителя удара по США. Человек, которому предстояло возглавить отряд террористов и диверсантов, был выходцем из той террористической школы на окраине Гаваны, где готовили боевиков. Изучая личные дела выпускников школы, Алексеев остановился на том, кто показал наилучшие успехи в террористической деятельности – на Роберто Сантэстебане-и-Касанове.
Невысокий кубинец с вьющимися жесткими волосами стал обладателем дипломатического паспорта, по которому он числился атташе кубинской миссии при ООН. Внешность его была ничем не примечательна. Когда вечером 3 октября 1962 года вместе с президентом Дортикосом, министром иностранных дель Раулем Роа и другими кубинцами из Гаваны он миновал границу аэропорта Айдлуайлд, вряд ли кто-либо из встречающих сотрудников советской и кубинской миссий при ООН обратил на него внимание.
Скромный маленький человечек юркнул в одну из машин и в мгновение ока вместе с остальными исчез в ночи. А полтора месяца спустя он был уже готов претворить в жизнь уроки, усвоенные в диверсионной школе.
В течение всех этих недель в Нью-Йорке Сантэстебан долгими часами пропадал в компании советских военных советников, пока досконально не усвоил списка целей, которые предстояло уничтожить: универсальный магазин «Мейси», вокзал Гранд-Сентрал, станции метро, нефтеперерабатывающий завод в Нью-Джерси… Словом, работы хватало.
Взрывчатку с часовым механизмом предполагалось закладывать так, чтобы вызвать максимальные разрушения и как можно больше жертв.
В пятницу 16 ноября в десять вечера Сантэстебан вышел из подъезда многоквартирного дома на Риверсайд-Драйв на берегу Гудзона, где он жил. Он поднял воротник, защищаясь от холодного ветра, который дул с реки.
Настал решающий момент – он направлялся на выполнение первого задания.
Глава двенадцатая
ФБР ЗАДЕРЖИВАЕТ КУБИНСКИХ ТЕРРОРИСТОВ
Роберто Лазаро Сантэстебан-и-Касанова был всего лишь одним из кубинских заговорщиков. В соответствии с советским планом в их обязанности входило превратить район Нью-Йорка, где жило несколько миллионов человек, в царство террора. Сантэстебан изложил весь замысел остальным участникам заговора (все они, проходя отбор, получили одобрение военных из миссии при ООН).
Направляясь по Риверсайд-Драйв к своей машине с официальным дипломатическим номером, припаркованной на улице, Сантэстебан остановился под уличным фонарем и еще раз взглянул на листок бумаги, извлеченный из кармана. На нем был адрес: 242, 27-я Западная улица. Там должна была состояться встреча с двумя другими заговорщиками. Его ждали двое сообщников. Они прибыли в Нью-Йорк несколько часов тому назад и были заняты подготовкой к террористическому акту. Они ждали Сантэстебана на шестом этаже мрачного коммерческого здания в центре Гармента, района Манхэттена. Квартал 27-й улицы, между Седьмой и Восьмой авеню, мог быть классическим примером запустения и разрухи, которыми был знаменит этот район Нью-Йорка. Если не считать величественного ультрасовременного здания Института технологии моды, располагавшегося как раз напротив дома номер 242, квартал этот представлял собою скопище задымленных кирпичных строений высотой от четырех до четырнадцати этажей, в которых находили пристанище скорняки, пошивочные ателье, мастерские по изготовлению украшений.
Не было ничего удивительного в том, что на шестом этаже дома номер 242 обосновался мастер по изготовлению бижутерии Хосе Гарсиа Ореллана, сорокадвухлетний кубинец, который вел не очень прибыльную торговлю с фирмами по производству одежды.
