— Не пожелаю!
— …изучать науки либо же стать рафинированным интриганом — здесь я уже не властен.
— Во имя Вечных, кошки вас обоих сожри! Почему вы говорите обо мне так, будто меня тут нет вовсе?
— Ты возражаешь против обучения? — отвлёкся, наконец, на Ликта Раир.
— Клянусь Кеилом, ещё б я не возражал! Но не уходить же мне отсюда! Бросить тебя здесь одного что ли, так прикажешь? Вот ещё! Вот и выходит, что надо учиться жить по-здешнему.
— Благодарение Тиарсе, а то я уж думал, придётся тебя насильно здесь держать, — с серьёзной миной сообщил принц. — Занота займется твоими манерами, поможет, верно, Занота? И библиотека, разумеется, в твоём распоряжении.
— Раир, — заботливо начал Ликт, — тебе Таго на голову кулак уронил, да? Отшибания начались? На кой пёс мне библиотека! Ты припомни, поскрипи мозгами, какого я сословия. Мне читать-писать законами что людскими, что высшими — ну никак не положено.
Раир честно призадумался. Ненадолго.
— Занота, сколько времени займет поиск какого-нибудь вымершего полностью дворянского рода, скажем, Занги? И сбор необходимых бумаг, которые бы доказывали древность фамилии и законность происхождения этого оболтуса?
— Че-его? — первым среагировал оболтус. Занота отозвался чуть позже, но содержательней.
— Месяца три как минимум. Но, мой принц, в этом нет необходимости…
— Предлагаешь плюнуть на законы и обычаи? — малость недоверчиво покосился Раир.
— Охраните, Вечные, мой разум от такой страшной мысли! Нет, отнюдь нет, мой принц. Напротив, прошу тебя вспомнить о твоем праве производить в дворянство. Возможно, как ты помнишь, наградить как наследуемым титулом, так и не передающимся по наследству, за особые заслуги перед государством или кем-то из королевской семьи…
— Клянусь Хофо, ты гений! — воскликнул Раир. — Тем проще задача, что заслуг перед государством и королевской семьей накопилось множество, и за них так или иначе пора бы расплатиться.
— К-какие заслуги? — в некоторой оторопи проговорил Ликт.
— Содействие в разведывательной операции и последующем переходе через границу, активная помощь в путешествии до Лаолия, доблесть, проявленная при защите моей особы, а также спасение жизни — ну и прочее.
— Благодарение Безликому, жизнь прожита не зря! — патетически произнес Ликт. — Ух и хорошо, Раир, что ты перечислил, а то бы не знал я о собственном героизме ни сном, ни духом!
__________________________________________
Примерно в то же время, в начале первого месяца весны, только на пару сотен километров южнее Шегдар и Ксондак затеяли разбор полетов. Разбор проходил бурно, но малоэффективно. Оба были смурные, так как налетали они совместными усилиями такого, что разгребать придётся долго.
Император говорил:
— Вечные всё ещё препятствуют церкви, святейший Мастер? Или, возможно, нашлись иные неучтённые факторы?
Ксондак не любил, когда его называли лжецом и бездельником.
— Оба ваших предположения верны, Ваше Величество. Я не мог знать, в чём заключалась тайная игра моего императора, правила коей недоступны умам не столь светлым, как ваш, и счёл, в неведении своем, что не след мне вмешиваться, дабы не разрушить планов Вашего Императорского Величества.
— Умываешь руки? — прошипел Шегдар.
Ксондак встал, прошелся по комнате, остановился у стола, подумал и присел.
— Давайте поговорим серьёзно, Ваше Величество.
— Отличная мысль, Мастер. Что ж, я внимательно тебя слушаю, — Шегдар облокотился на ручку кресла и устремил на Мастера преувеличенно внимательный взгляд.
— Мы проиграли первое сражение, упустив обоих.
— Не из-за твоей ли привычки выжидать? — поинтересовался Шегдар.
— Возможно. А возможно, и по причине вашего нежелания разрубить узел, вместо того, чтобы тщетно пытаться распутать его по волосу. Не всякий узел возможно развязать, Ваше Величество. Некоторые лишь туже затягиваются.
— Какая резкость! — саркастически проговорил Шегдар. — Пристало ли святейшему Мастеру рубить сплеча?
— Вы предпочитаете поразмыслить, Ваше Величество, но раздумья ваши переходят в чрезмерную осмотрительность. Мы промедлили — и проиграли на обоих фронтах.
— Ситуация ещё не вышла из-под контроля, — без особой убежденности огрызнулся Шегдар.
— Вышла, Ваше Величество. Не следовало ворошить гадючью нору, вы же рискнули — и вызвали Реду. Но известно, что змее неведома благодарность, она может ужалить ежечасно. Проще и надёжнее раздавить гадючье яйцо, но не медлить, пока змея не возрастет. Вы же упустили её и дали время вспомнить и стать подлинно Редой. И коронация Лаолийца состоится ещё до смерти этой луны…
— Я понимаю, что Лаолиец-бродяга куда менее опасен, чем Лаолиец коронованный! Но не вини во всех ошибках меня, святейший Мастер, — недобро сощурился Шегдар. — Почему медлил ты? Почему помощь от церкви ограничивалась информацией — да и то зачастую ошибочной?
— Церковь не может открыто выступить против Лаолийца. Вся Центральная равнина — дети Вечных, не один лишь Кадар. А Лаолиец, к тому же, почитает Тоа Илирского [философ, основатель учения о Порядке, жил в XIV веке]; еретиком его объявить может лишь та церковь, к которой он принадлежит, и это не в моих силах.
— Не надо делать вид, будто ты не умеешь действовать незаметно, — поморщился Шегдар. — Почему ты не убрал Лаолица?
— А что помешало Вашему Величеству убрать Реду — теперь, когда ясно, что она не станет играть за вас?
Шегдар одарил его святейшество взглядом тёплым, как февральский ветер, но в остальном проигнорировал вопрос.
— Я соглашусь простить бездействие, — милостиво кивнул император, — но если ты даёшь информацию — давай точную! Почему их не оказалось на корабле, указанном тобой?
— Сведения были достоверными, Ваше Величество. Ваши люди опоздали.
— Как это 'опоздали'? Раир плыл в Вернац! Зачем, во имя Таго, ему сходить раньше?
__________________________________________
— Зачем это — 'уходим'? Ликт, ложись, нам плыть ещё два дня, — ответил Раир, не просыпаясь.
— Раир, я серьезно! Шухер!
Раир вздохнул и открыл глаза.
— В самом деле? Коричневые на борту? Или святое воинство с песнопениями, курильницами и сотней лучников?
— Хуже! — радостно заверил Ликт.
— И что случилось? — успокоенно спросил Раир и сел, поняв, что спать больше не дадут. — Подрался с капитаном?
— Я? Да я, клянусь Килре, вовсе никогда не дерусь! Ну, почти…
— И что ты всё-таки натворил? — Ликт замялся, пожал плечами и выдал:
— Уронил бочку.
— Какую бочку?..
— А пёс её знает, — честно ответил Ликт. — Но тяжёлая, холера.
— Так… — Раир потянулся и встал. — Давай по порядку, но коротко. И без риторики.
— Чего?
