— По делу и без художественного вранья.
Ликт хмыкнул, но опровергать не стал.
— Проголодался я. И пошёл в трюм перекусить. Хотел достать кусочек окорока и случайно перерезал не ту веревку.
— Ну и что? — спросил Раир, потому что рассказчик замолк.
— Ну, бочка и покатилась.
— Пхм, — сказал Раир. — Что-то разбилось, хочешь сказать? Ну так заплатим…
— Раир, — тихо сказал Ликт, надев самое виноватое лицо из имевшихся в его распоряжении. — У нас столько денег нет.
— Клянусь пятью стихиями!.. Да что там за бочка была?
— Бочка была обычная. Она кувшины сшибла с каким-то маслом — так розами сразу запахло, я чуть не задохнулся, — и масло вылилось на ткани, а бочка по маслу заскользила, и сломала какую-то шкатулку… ну, несколько… там, кажется, специи были. А дальше я не смотрел…
— Ликт… Кара Тиарсе на твою дурную голову! Это же особый дар нужен — притягивать неприятности! И что теперь с тобой делать?
— Сойти на берег и подождать другого корабля, — предложил Ликт.
__________________________________________
— Я не знаю, зачем ему понадобилось оставить корабль прежде Вернаца, Ваше Величество. Но мне достоверно известно, что на корабле Лаолиец был. Если бы ваши люди оказались самую малость проворнее, он уже не представлял бы для нас опасности.
— Если бы твои люди делали хоть что-то, он уже давно встретился бы с Кеилом!
— Ваше Величество, Лаолийцу помогает нечистая сила. Обычным оружием его не возьмешь, а магов, столь сильных, как он, среди моих людей нет. В Царонгисе я едва не схватил Лаолийца, но проклятый колдун, да падет на него гнев Таго, сумел скрыться…
__________________________________________
— Клянусь зубами моей бабки! Вот это да! Поразительно! Раир, ты видел это? Нет, ты видел? Он поджёг воду! Горящая вода, чтоб меня кошки съели! Во имя Кеила, он величайший маг!
— Это не магия. Наверное, какая-то наука, пока ещё нам неизвестная, но не магия.
— Э, да откуда ты… А, ну да…
Ликт заметно смутился и несколько успокоился, хотя продолжал оглядываться через плечо на горящую воду.
— Но вода же не горит! А у него — горит! Наука — это ж когда считают или пишут, или там астрология… А тут — вода! Горит!
— Возможно, я ошибаюсь, но, кажется, это не вода. И уж точно не магия. Если бы этот человек был магом, я бы почувствовал.
— Правда? Вот это да! И ты любого мага мажешь так учуять?
— Практически любого. Но сильных магов мало. Меньше, чем Вечных.
— А несильных? Ну, здесь вот, сейчас где-нибудь тут есть маг?
— Сейчас…
Раир осторожно огляделся магическим зрением. Средней величины огонек нервно подрагивал неподалеку. В другой стороне, почти на таком же расстоянии — ещё один, чуть послабее, и третий — такой же силы, как второй — вдвое ближе. Все три неспешно приближались.
— Уходим, — тихо скомандовал Раир. — Конец прогулки.
— Почему?!
— На площади три мага кроме меня, — Раир уже шел, без подозрительной спешки, но быстро, в противоположную от порта сторону. — Два так себе, средних способностей, а третий посильней.
— Сильней тебя? — замер Ликт.
— Нет, что ты. Хвала Кеилу, мало кто под звездами будет сильнее меня. Но я, тем не менее, не думаю, что для Царонгиса четыре мага на городской площади — это обычное явление.
— Где они сейчас? — нервно оглядывался Ликт, когда они оставили площадь.
— Идут следом. Но ты можешь уже успокоиться: нас они не найдут.
— Как это? Ты наколдовал что-то? А почему я ничего не заметил? И что ты наколдовал?
— Небольшую иллюзию, — Раир помедлил, словно от неловкости, как если бы сам он не был уверен в разумности своего поступка. — Оранжевые колпаки и оранжевые широкие манжеты. Только иллюзия, и ничто больше! Зато никто и не подумает искать нас под личиной нашада — даже если кто-то из магов знает меня в лицо…
— Что?! Нашада?! Я не буду нашада! Убери эту гадость! Я, может, не герцог, но я свободный человек, клянусь пятью стихиями, и душа у меня имеется, не буду я даже на недолго изображать нашада, я не был никогда и не буду никогда неприкасаемым! Я свободный человек!
— Ликт, — не очень приветливым голосом сказал Раир, придерживая разбушевавшегося парня за плечо и не останавливаясь. — Я — принц крови.
За тысячу шагов от порта он снял иллюзию, разрушив её с особенным удовольствием. Он и сам не понимал, как ему могла прийти в голову такая безумная идея, и не слишком был рад, что поддался первому импульсу и решил проблему так. Но расчет оказался верен: маги Ксондака действительно знали Лаолийца в лицо и даже видели его издали уже и после того, как была наведена иллюзия, но не узнали его, хотя оранжевая отделка была единственным, что Раир поменял во внешности. Любой здравомыслящий человек замечает в нашада только знаки его касты. В лица всматриваться нет охотников. А вдруг, пока будешь всматриваться, коснешься ненароком? Как для лаолийца с непривычки кажутся на одно лицо все гартаоэ, а для илирца — все жители Арны, так для любого человека на Центральной равнине и в окрестностях на одно лицо были все нашада. Да и к тому же, маги искали дворянина. Человека, а не нашада.
А Раир долго удивлялся потом своему поступку. Позже, уже в Торене, обдумывая разговор с Занотой, он вспомнил эту историю и подумал: возможно ли, что он и в самом деле заразился от Реаны некими крамольными идеями?..
__________________________________________
— А почему ты сам не участвовал в операции, святейший Мастер? Или магия перестала входить в число способов [способы познания: магия, наука, искусство, философия. Звание Мастера получает освоивший все.]?
— Ваше высочество изволили забыть мои слова: я не вправе выступать против Лаолийца открыто. Он не еретик, он не богохульствует и не порочит истинную веру, и столь же чист перед церковью, как и Ваше Величество.
— Он исповедует ересь Тоа Илирского — разве это нельзя использовать как формальную причину?
— Нет, Ваше Величество. Учение Тоа не является ересью. Оно отдельно от церкви.
— Так объяви его ересью и получишь желанный повод!
— Это ваше желание, Ваше Величество, но не желание церкви. Церковь же сторонится мирских дел. Долг церкви — оберегать покой человеческих сердец и хранить беспристрастие.
— Ррагэ!
— Не поминайте имени нечистого, Ваше Величество! — тут же встрял Ксондак с искренним желанием спасти заблудшую душу.
— Если бы ты рискнул, святейший Мастер, — сказал Шегдар, сдерживая злость, — Лаолиец был бы уже мёртв!
— Долг церкви — хранить беспристрастие, — повторил Ксондак. — Ваш же долг, как императора — действовать и искоренять скверну. Вы же попустительствуете ведьме и дочери нечистого, Возродившейся!
