На трибуне реакционера

вспомнит, когда в России умные, талантливые, сильные и красивые люди признавались при жизни? Нет таких. Большинство из них (поэтов, инженеров, мыслителей) умирало рано, в нищете, под шумок завистливого русского общества…

Зависть и недоверие ко всему, что выходит за пределы среднего и серого, болотная инертность и подленькое чувство «не выделяться, все как-нибудь пережить и хорошо пристроиться» порождают в России феномен тотальной стадности и круговой поруки, которую облюбовали любители русской старины, выдавая ее то за соборность, то за общинность, то за природный русский коллективизм. Спросим себя, что двигало революцию 1917 года? Зависть! Зависть к дворянству, к «кулакам», к буржуям, к империалистическим странам. В итоге — кровавая Гражданская война и большевизм с повальными расстрелами и стукачеством, всеобщая, но средняя и одинаковая для всех — нищета.

Что двигало революцию 1991 года? Зависть! Зависть к номенклатурным карточкам, столовкам, партпайкам и дачам, к загранпоездкам и «Березкам». И все та же вечная зависть к загнивающему Западу. Советским людям сказали, что номенклатура жирует за его счет, показали витрины западных супермаркетов… и советский народ молча и гордо пр…л все, за что заплатили огромную цену его отцы и деды десятилетия назад, все предав и все продав, рванув кто в большой хапок, кто — кому не повезло — на социальное дно…» (конец цитаты. — А.К.).

Благодарю, Кирилл, лучше не напишешь! Действительно, в России и по сей день общинно-родовое сознание проявляет себя со всех сторон, начиная от загаженного подъезда и заканчивая «классовой солидарностью» олигархов, которые готовы сдать или сожрать друг друга при первой же возможности. От себя могу с горечью утверждать, что не знаю другой нации, которая была бы более зложелательна к успешным людям и жалостлива к падшим неудачникам… Но все-таки если находятся такие разумно мыслящие люди, как выше процитированный мною гражданин, то есть надежда, что мы со временем постигнем свою русскую суть, чтобы хоть как-то ее изменить.

Демократия?… Как это «по-русски»?

Шампанское — это напиток пролетариата, который он пьет устами своих лучших представителей.

Шутка советских времен

Более двадцати лет назад, в 1987 году, открылся двухдневный пленум ЦК КПСС по кадровой политике. На нем Михаил Горбачев выдвинул концепцию перестройки, политических реформ и призвал учиться демократии…

Исторический факт

Лет пятнадцать назад, снимая «Курочку Рябу», я решил провести небольшое социологическое исследование и снять его на пленку. Снимал я в большом старинном волжском селе Безводное, с теми же персонажами, которые тридцатью годами ранее участвовали в моем фильме «История Аси Клячиной…». Было задано всего три вопроса: первый — «Как варить самогон?», второй — «Кто такой Пушкин?» и третий — «Что такое демократия?».

Не думаю, что кого-нибудь удивлю, если скажу, что сто процентов опрошенных великолепно разбирались в первом вопросе, а я почерпнул массу разнообразных рецептов и способов варения этого национального напитка. На второй вопрос около половины респондентов ответили, в принципе, правильно. Один ответ, правда, был весьма прямолинейный: «Я с ним (Пушкиным. — А.К.) гуляла когда-то». Но на третий вопрос никто вразумительного ответа дать не смог: «Не знаю», «Черт его знает», «Мы люди неученые». Наиболее определенным был гармонист, который, наяривая на своем инструменте, сказал: «Это когда свобода… да и вообще, когда всем хорошо».

Размышляя об этом, я прихожу к выводу, что понятие демократии в народе связано с чем-то хорошим и, как следствие, в этом понятии отсутствует что-то отрицательное. Причем слово «демократия» употреблялось в советское время до одури. В частности, помню статью сталинской Конституции, где говорилось о том, что проведение демонстраций разрешалось с целью укрепления социалистической демократии. Правда, эти митинги и позволялись исключительно для укрепления той самой сталинской «демократии». Но тем не менее если сегодня задать на улице подобный вопрос, то ответ будет приблизительно такой же, как в советское время: «Демократия — это власть народа и когда всем хорошо».

Могу добавить, что и в разговоре с более образованными политологами, в том числе и в программах наших уважаемых радиостанций «Эхо Москвы» и «Свобода», слово «демократия» цитируется исключительно в позитивном и желанном смысле. Но на вопрос «что такое демократия» ответ даже самых продвинутых либеральных политологов не очень отличается от ответа моего вышепроцитированного друга-гармониста.

Можно констатировать, что понятие «демократия», впрочем, как и понятия «свобода», «равноправие», заезжены до такой степени, что уже давно потеряли какой-либо смысл не только у нас, но и во всем мире. Чего только стоит утверждение президента Буша о том, что война в Ираке ведется с целью установления демократии! Но теперь даже недоумку ясно, что США проиграли войну и что для установления гражданского мира в Ираке (забудьте демократию!) должен появиться диктатор не менее жестокий, чем Саддам Хусейн. Недаром король Иордании Абдалла II недвусмысленно заметил как-то, что каждая культура интерпретирует понятие демократии по-своему.

Итак, ошибочных и иллюзорных представлений о демократии предостаточно. Одна из главных иллюзий — это то, что демократия возможна только в результате свободных всеобщих выборов. Попробую опровергнуть это утверждение.

Достаточно взглянуть на демократические выборы в Палестине, Сомали, Грузии (я имею в виду время Гамсахурдиа), чтобы понять: иногда свободный выбор большинства — пострашнее, чем большевистский переворот. Ведь в результате — либо кровопролитие, либо диктатура.

Второе подтверждение ошибочности данного тезиса заключается в том, что этого недостаточно — избрать главу государства и парламент подавляющим большинством. Вспоминается негативное отношение Льва Толстого к любой власти в принципе, ибо любая власть склонна к коррупции. Его утверждение о том, что не бывает убеждений тверже тех, которые основаны на выгоде, объясняет отношение писателя к сильным мира сего. Из этого следует, что даже свободно избранный парламент не будет работать на благо народа, если народ не будет контролировать его деятельность. Поэтому наиболее приемлемым определением демократии для меня представляется такое: «Демократия — это общество, в котором большинство граждан в состоянии влиять на действия парламента и правительства».

Но в таком случае выборы не обязательны. В истории масса примеров, когда большинство граждан изгоняло не только «народных избранников», но и деспотов, и монархов… Также достаточно примеров, когда при абсолютистском режиме народ и граждане многие десятилетия «демократически» поддерживали своего правителя. Следовательно, главным условием демократического государства должна быть не столько выборность парламента и президента, сколько активность самих граждан.

К чему я веду: в демократических обществах, будь то рабовладельческие Афины или современная Франция, народ, повторяю, НАРОД, а не кучка политически активных граждан (таких всегда можно найти даже в Экваториальной Африке), выходит на улицы столицы, и жизнь в стране останавливается! Представьте себе ситуацию в сегодняшней