Запад легко и, главное, очень дешево может противостоять России, контролируя компактную элиту, а не миллионы политических статистов. И пока Россия сама не научится работать с элитами, создавая свои фонды развития и поддержки, предоставляя возможность получать в России образование, поддерживая культурные связи, ей не останется ничего другого, как «греть политический воздух» своими миллиардами. Это налог на 1991 год, может быть, несправедливый, но такой же неизбежный, как ханский ясак или как Брестский мир. И будет хорошо, если полученный исторический урок пойдет России впрок.
Чему нас учат семья и школа?
…итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу.
… XI Всемирный Русский Народный Собор выражает надежду, что планируемая Министерством образования и науки России реформа государственного образовательного стандарта не приведет к исключению Основ православной культуры из образовательного процесса. Мы также надеемся, что эта реформа не разрушит приверженности школы «мировоззренческому плюрализму», не лишит родителей права на выбор мировоззрения, преподаваемого в школе их детям, а регионы — возможности учитывать свою специфику при определении содержания образования. В противном случае будет иметь место дискриминация, которая открыто нарушит основные права и свободы человека и, несомненно, вызовет широкий протест верующих…
Из резолюции XI Всемирного Русского Народного Собора
Вопрос о религиозном воспитании приобрел сегодня в России ненужную остроту, мешающую рассмотреть суть проблемы и подталкивающую зачастую к поиску простых, но неверных решений.
Худо ли, бедно ли, мы научились обучать наших детей. Гораздо сложнее дело обстоит с их воспитанием. Образование и технический прогресс вообще мало влияют на личность, разве что делают ее менее грубой. Булгаковский Воланд был не так уж далек от истины, полагая, что москвичи не сильно изменились внутренне, несмотря на появление в их жизни трамваев, автобусов, телефонов и прочей «аппаратуры».
Сегодня, как и тысячу лет тому назад, «москвичи» любят и ненавидят, предаются страсти и подчиняются рассудку, жертвуют собой и совершают насилие, страдают за правду и наживаются на обмане; короче, они по-прежнему «люди как люди… ну, легкомысленны… ну, что ж… и милосердие иногда стучится в их сердца…».
Стук этот, однако, слышен все тише. Не только для милосердия, но и для простого человеческого сострадания русские сердца становятся открытыми все реже. Нравственный стержень народной жизни расшатался. Моральные категории — фундамент всей культуры, — и так у нас традиционно не очень четкие и строгие, стали совсем расплывчатыми и необязательными. Русский человек сегодня предоставлен самому себе, неожиданно оказавшись не только без царя, но и без Бога в голове. В итоге зашатался весь наш общественный уклад, дала трещину экономика и поехала политическая крыша.
В этой ситуации вполне естественным выглядит рождение в России пока еще незаметного, но уже достаточно сильного, особенно в провинции, и совершенно оправданного «встречного» общественного течения, целью которого является восстановление нравственного равновесия и принятие срочных мер к народному воспитанию.
Течение это, однако, для начала вытолкнуло на берег отнюдь не бесспорную идею обязательного школьного религиозного обучения, причем не просто религиозного, а именно православного. Вопрос этот вызвал к жизни ожесточенную дискуссию. В действительности он имеет даже более принципиальный характер, чем это видится ее участникам. Он является ключевым как для русского государства, так и для Русской церкви, во многом предопределяя и то, по какому пути пойдет их дальнейшее развитие, и то, как они будут взаимодействовать между собой в будущем.
По понятным причинам сторонники обязательного православного обучения стремятся придать своей инициативе политически нейтральный характер, предлагая обсуждать ее в сугубо «образовательной» плоскости. Сделать это, однако, не просто, так как отделение школы от Церкви является основополагающим принципом светского государства. Вводя обязательные уроки православия в школе, мы автоматически пересматриваем конституционные основы современной российской государственности.
Это вовсе не значит, что их нельзя пересмотреть для пользы дела, Конституция — не священная корова. На то, должно ли современное российское государство быть светским, могут существовать различные и даже диаметрально противоположные точки зрения. Но вещи при этом надо называть своими именами. Всем должна быть ясна «цена вопроса» — введение в школах обязательного религиозного обучения является отказом от светского характера российской государственности и требует коренного пересмотра многих положений действующей Конституции. Не входя в детали, отмечу только: либо посещение «православных уроков» должно быть делом добровольным, либо необходимо отменять норму Конституции, гарантирующую свободу совести.
Таким образом, это не частный вопрос, касающийся исключительно образовательной сферы. Это общий вопрос, предопределяющий будущее российской государственности: либо как политического государства европейского типа, либо как теократического государства азиатского типа.
Но еще большее значение данный вопрос имеет для будущего Русской Церкви, от имени и при поддержке которой данная инициатива продвигается.
Перед Русской Церковью сегодня стоит великая историческая задача вторичной христианизации страны. От успеха этой миссии в долгосрочной перспективе зависит само существование России. Язык и вера — те единственные скрепы, которые сейчас могут не позволить растащить страну по кускам. Потому что экономически уже завтра Приморье будет больше сориентировано на Китай, чем на Москву, а сама Москва уже сегодня смотрит на Нью-Йорк чаще, чем на остальную Россию.
Церковь — это чуть ли не единственное место, где русский человек может услышать простые истины: не убивай, не кради, не завидуй, будь скромен и трудолюбив, люби свое Отечество. Пусть эта проповедь не всегда внятна, а поведение Церкви не всегда последовательно, но этот голос звучит, причем звучит одинаково в Хабаровске, Ярославле и Санкт-Петербурге. Недаром сама Церковь все чаще становится жертвой злобы и насилия со стороны морально разложившегося и погрузившегося в алкогольно-наркотическую тьму общества, инстинктивно стремящегося этот голос заглушить. Но, чтобы исполнить предначертанное, Русская Церковь должна совершить духовный подвиг — подвиг возвращения в народ. Вместо этого Церкви предлагают вернуться в государство. А это не одно и то же. Это не подвиг, это подлог.
Религиозное воспитание — это прежде всего семейное воспитание. Семья как основа гражданского общества — вот для кого Русская Церковь должна быть главным опекуном. Только через семью могут быть по настоящему усвоены и переданы христианские ценности. Но семья — это трудный орешек, она в глубоком кризисе (не только в России), здесь Церковь не ждут, сюда трудно достучаться. И поэтому Церковь пошла туда, куда двери можно открыть легко. При помощи государства.
Школа — это искушение Русской Церкви. Это соблазн легкого пути вместо пути, покрытого тернием. Но это губительный соблазн. Однажды, почти сто лет назад, русский народ
