– Это реакция, – сказал Нарбутис. – Давай, неси его. Только не вздумай выходить на связь с командиром. А я с тобой сам свяжусь.
Миллз молча кивнул.
С помощью Нарбутиса он взвалил бесчувственного ареолога себе на спину и пустился в недалекий, что было утешительно, путь к модулю. А пилот, вглядываясь в слабые следы, оставленные ботинками Батлера, двинулся в сторону Сфинкса.
По пути он несколько раз оборачивался, дабы убедиться в том, что Миллз справляется с задачей. Нанотехнолог справлялся. В конце концов он доволок Батлера до трапа, втащил наверх, к люку, и вместе со своей ношей скрылся внутри модуля, предварительно помахав рукой Нарбутису: мол, все в порядке.
И Людас Нарбутис, уже не оглядываясь, продолжил путь по следам ареолога Первой марсианской, давным-давно заочно похороненного теми, кто был осведомлен о судьбе проекта «Арго».
А хоронить-то, оказывается, было рано – как и говорил таинственный незнакомец Стивену Лоу. Этот капитан Немо утверждал также, что живы и другие «аргонавты». С Маклайном, к величайшему прискорбию, все уже было предельно ясно, а вот насчет остальных… Может быть, у Батлера оказалось побольше сил, чем у Флоренс Рок, Торнссона и Каталински. Ареолог смог подняться на ноги и пойти к месту посадки «шмеля», а другие не смогли. И кем же он, Людас Нарбутис, потомок гордых латгалов, стал бы себя считать, если бы, неукоснительно следуя приказу, не сделал и шага в сторону Марсианского Сфинкса, где, возможно, находились участники миссии «Арго»? Руководители проекта «Дубль» были далеко, на уютной Земле, и командир экспедиции тоже был вне пределов Марса, а он, Людас Нарбутис, был здесь, в Сидонии, и принимал решения самостоятельно, исходя из обстановки.
«И точка, – сказал себе инженер-пилот. – Пусть потом думают, что хотят».
Он предпочитал не размышлять о том, почему Батлер объявился только спустя три с лишним часа после посадки «шмеля». Увидел модуль в небе? Услышал шум двигателей? Откуда? Можно было надеяться, что ареолог очнется и сам все расскажет. А пока единственная его, Людаса Нарбутиса, задача – добросовестно играть роль Длинного Карабина – следопыта из «индейских» романов Купера, и не терять из вида отпечатки подошв Алекса Батлера.
Впрочем, он уже почти со стопроцентной уверенностью мог сказать, откуда именно появился ареолог. В отдалении, перпендикулярно курсу, которым следовал пилот, тянулся ряд темных, правильной формы столбиков, напоминавших старое дорожное ограждение вдоль глубоких кюветов. Людас был ознакомлен с радиоотчетами Маклайна ЦУПу и знал, что это на самом деле не ряд, а два ряда, и не столбиков, а верхушек занесенных песком древних колонн.
Следы ареолога вели именно оттуда. Нарбутис ускорил шаг и оказался перед проемом, в который свисал трос. Нижний конец троса лежал на ржавой насыпи с явно свежими углублениями-следами. Не оставалось никаких сомнений в том, что Алекс Батлер выбрался именно отсюда. Из глубины – к свету. К жизни…
Прежде чем спускаться в туннель, Нарбутис связался с напарником:
– Баст, я прошел по следам. Он вылез из того самого перехода. Я – туда.
– Но…
– Расскажешь потом. Как там Батлер?
– Дышит. Я его уложил и накачал…
– Отлично, Баст. Давай к экскаватору, а я здесь посмотрю. Если что – выйду на связь.
– Но… – вновь попытался возразить нанотехнолог, но Нарбутис не дал ему блеснуть красноречием.
– Никаких «но», – отрезал он. – Трудись. Я пошел, конец связи.
Нарбутис повернулся спиной к проему, лег животом на плиту и свесил ноги в дыру. Повис на руках, разжал пальцы – и благополучно приземлился на кизеритовую горку.
«А мог бы и по тросу», – сказал он себе.
Но это было бы для него все равно что спускаться с дивана на пол при помощи лестницы…
Плоский фонарик, извлеченный пилотом из набедренного кармана комбинезона, осветил уходивший в обе стороны туннель. На пыльном каменном полу виднелись свежие полосы следов – прошедший здесь недавно Батлер почему-то волочил ноги. От усталости? От голода? Стараясь не загружать голову предположениями, Людас спустился с насыпи и направился к Сфинксу.
Прошагав полторы или две сотни метров, он внезапно ощутил какой-то внутренний дискомфорт. Еще не понимая, что к чему, Нарбутис остановился, прислушиваясь к своим ощущениям, – и в голове его неистово завыла сирена тревоги. Ему представилось, что там, наверху, вот-вот случится что-то ужасное, непоправимое… Возник в сознании образ какой-то высунувшейся прямо из бледного неба мохнатой лапищи, черной чудовищной лапищи с длинными кривыми когтями. Конечность космического монстра схватила крохотный по сравнению с ней модуль, сжала его и раздавила, как куриное яйцо, вместе с Алексом Батлером. А через мгновение огромный кулак обрушился на экскаватор – и превратил в антрекот Бастиана Миллза.
Картина была настолько впечатляющей и яркой, а дискомфорт, вернее, не дискомфорт уже, а необузданная тревога, настолько сильной, что Людас со всех ног бросился назад, к проему, совершенно не контролируя свои действия. Ему даже в голову не пришло вызвать по рации напарника – всепоглощающая тревога заставляла его мчаться изо всех сил, потому что, как ему представлялось, только от него зависело, претворится ли привидевшаяся ему картина в реальность. Внутренняя сирена завывала, не переставая, как сотня голодных волков, луч фонаря плясал на полу, и проносились мимо стены туннеля…
Не снижая скорости, Нарбутис взлетел на каменный холмик, засунул в карман включенный фонарь и с ловкостью циркача вскарабкался по тросу, цепляясь за узелки. Выбрался под жиденькое небо, споткнулся и чуть не упал, собираясь мчаться дальше, к модулю…
И тут истошно вопящая сирена стихла. Словно ей одним махом перерезали горло.
Тяжело дыша, астронавт присел на каменный столбик и, согнувшись и упираясь ладонями в колени, принялся сплевывать на рыжий песок. Все вокруг было тихо и спокойно, и никаких волосатых лап, прорывающих небеса, нигде не наблюдалось. Сердце постепенно нащупывало привычный ритм.
Отдышавшись, Людас Нарбутис связался с напарником.
– Я уже вернулся, Баст, – сообщил он, услышав голос нанотехнолога.
– Слава Господу нашему Иисусу Христу и великому Мулунгу!* – с облегчением сказал Миллз, не забывший религии предков. – Ну и что там? * Мулунгу, Мурунгу, Мунгу – первопредок и громовник в мифах бантуязычных народов Восточной Африки. (Прим. авт.)
Нарбутис пожал плечами, будто Миллз мог из своего экскаватора разглядеть эти движения.
– Знаешь, как инфразвук влияет на людей и животных? – еще раз сплюнув, спросил он.
– Слыхал о таком, – не сразу ответил Миллз. – Беспричинный панический страх. Ужас. В общем, Фобос и Деймос*. Тебя шуганули оттуда? * Сыновья Ареса (Марса) и Афродиты (Венеры). В переводе с греческого Фобос – «страх», а Деймос – «ужас». (Прим. авт.)
– Даже не страх, Баст. Со страхом я, может быть, и справился бы. Хотя не уверен. Тут другое. Мне показалось, что если я оттуда не выберусь немедленно, и тебе, и Батлеру конец придет. Его – всмятку, тебя – в лепешку.
– Понятно. Думаю, еще раз пытаться не стоит. Не пройдешь. А если и пройдешь – без мозгов останешься. А мы тебя на борт не возьмем без мозгов. На Земле и так безмозглых хватает.
– Но-но, – сказал Нарбутис. – Смотри, как бы я тебе, – сделал он ударение на «тебе», – мозги не вытряхнул. Но пройти я там, наверное, не сумею. Контроль теряется полностью. Ладно, возвращаюсь, пусть они меня простят…
45.
Он почувствовал на себе чей-то взгляд и попытался открыть глаза. Веки размыкались с трудом, словно были намазаны клеем, в голове слегка шумело – но внешний мир все-таки открылся перед ним. Окружающее представлялось не очень четким, однако было вполне узнаваемым. Привычный светлый пластик на потолке кабины модуля, плоские настенные дисплеи… Над ним склонялся бритоголовый негр, одетый в серое полетное трико, а за спиной негра возвышался светлокожий скуластый мужчина в таком же
