…Позавтракав в ресторане отеля, они отправились в аэропорт. И там, в ожидании посадки на рейс до Трентона, Батлер рассказал Доусону о том, что ему вспомнилось, что удалось разглядеть сквозь щели в заборе. Черная стена… Исповедь жреца Лучезарного… Исчезновение Фло… Мумии… Пирамида и открывшийся переход в земной Теотиуакан… Женщина в красном, псевдо-Флоренс… Черная башня… Джейн…
Джейн…
56.
В Трентоне накрапывал дождь, и разгулявшийся ветер срывал с деревьев листву. Листья метались в воздухе, как мысли в голове сумасшедшего, и было что-то зловещее в этой их суете.
Сразу по прибытии Батлер с Доусоном поехали в банк, и в результате немалая доля состояния Алекса была переведена на банковский счет мемфисского бизнесмена, дабы застраховаться на случай возможного негласного наблюдения за Батлером. Возможно, Батлер делал рискованный шаг, – но он нисколько не сомневался в порядочности человека, чья цель совпадала с его собственной целью.
Добравшись до коттеджа Алекса, они устроились у компьютера, разыскивая необходимую информацию и обсуждая детали своих дальнейших действий.
А на следующее утро Батлеру позвонил Ник и сообщил, что он и Джейн уже в пути.
…Алекс старался справиться с волнением, но это у него плохо получалось. Он кругами вышагивал по двору, а Доусон сидел в шезлонге под дубом и листал толстенный географический атлас, едва удерживая его на коленях; второй атлас, с картами и фотографиями поверхности Марса, прихваченный из любопытства с книжной полки ареолога, лежал на влажной траве у шезлонга.
Срыв в питейном заведении в окрестностях клиники Святого Марка был у него единственным. Если он и продолжал переживать по поводу своего невероятного происхождения, то переживания эти никак не отражались на его поведении. Батлер тоже не касался этой темы – ему было о чем думать и что раз за разом прокручивать в голове; теперь воспоминаний и впечатлений о марсианской эпопее хватало с лихвой. И все-таки, как человек, усвоивший в период предполетной подготовки немало премудростей науки психологии, он не мог не задаться вопросом: что означает такое поведение Доусона? Что это – вызывающая восхищение душевная уравновешенность, умение быстро справиться с шоком, сгладить его – или же речь идет не о сглаживании, а о подавлении, которое чревато непоправимым душевным потрясением?
Впрочем, в данный момент он об этом не думал. Он думал, как встретится с Джейн. И пусть даже та Джейн, та девушка, которую он знал и любил, приехать никак не могла, потому что осталась там, в глубинах Марсианского Сфинкса, куда он непременно вернется, а здесь его ждала всего лишь встреча с тридцатитрехлетней женщиной, живущей с его братом, – но волнение не проходило. И к этому волнению примешивались другие чувства… Нет, не любовь, любовь была в прошлом – здесь, на Земле, и в будущем – там, на Марсе… Досада? Да, пожалуй, досада. Расстаться с ним, сбежать от него в Филадельфию, чтобы отыскать там Ника – он говорил ей о Нике… Ревность. Променять его на Ника… Злость. Злость относилась только к брату. Ни разу не обмолвиться ни словом! И ведь когда он, Алекс, приезжал к Нику в Филадельфию, тот специально скрыл Джейн… Специально! Да и теперь, скорее всего, не стал бы брать ее с собой, если бы не рассчитывал на то, что размякший братец, то бишь он, Алекс, отвалит побольше денег. Хотя… Хотя, возможно, Ник здесь и ни при чем, и это действительно решение самой Джейн?..
Он взвинчивал себя и нарезал круги по двору, как стайер на дорожке манежа, – и когда подъехало такси, чувствовал себя совершенно измотанным. Дальнейшее воспринималось кусками, подобно прояснившимся фрагментам воспоминаний о пребывании внутри Марсианского Сфинкса.
…Брат Ник – высокий, худощавый, широкоскулый, длинноволосый, с довольно жалкими усиками, похожий на не слишком преуспевающего рок-музыканта из провинциальной команды. Потасканные джинсы, чересчур широкая, обвисшая куртка, словно с чужого плеча. Темное лицо, какие-то воспаленные глаза. Ник старается изобразить радость, продемонстрировать отличное настроение, а глаза не в силах участвовать в этой игре, глаза -поистине зеркало, отражающее состояние души, а состояние это совсем не радужное, и чувствуется, что он смущен, что он не в своей тарелке…
…Невысокая сероглазая женщина с короткими светлыми волосами – а раньше они струились по плечам. И не серая куртка на ней, как тогда, а темно-синий жакет с аппликацией, а под ним виден черный топ, и джинсы другие, цвета летнего неба… Знакомая женщина. Знакомая – не более… Похожа на ту, из прошлого, но не та.
И сразу же к Батлеру пришло спокойствие. Остановившаяся перед ним женщина имела мало общего с той, настоящей, Джейн, которая ждала его в одном из миров Марсианского Сфинкса.
Он обнялся с Ником, пожал руку Джейн – но так и не встретился с ней взглядом, – представил Доусона, «компаньона по бизнесу», который поднялся из шезлонга, оставив там вместо себя раскрытый атлас.
Прошли в дом, и Алекс вручил гостям по бутылке пепси-колы – промочить горло с дороги. Ничего другого в холодильнике не было, и кухонной возни он не признавал. Поэтому обедать отправились в ресторан, а потом Джейн решила накупить продуктов для домашнего ужина, и Доусон вызвался ее сопровождать. Алекс высадил их возле супермаркета и остался наедине с братом. Заглушив мотор, он повернулся к заднему сиденью:
– Ну, давай, выкладывай.
Ник изобразил было непонимание, но Алекс не дал ему возможности разыгрывать ненужный спектакль.
– Только не прикидывайся, Ник, – резко сказал он. – Черта с два я бы тебя увидел, если бы не стал денежным мешком. И черта с два ты решил бы попросить у меня денег, если бы, опять же, я не стал денежным мешком.
– С чего ты взял, что я собираюсь просить у тебя денег? – вновь попытался начать спектакль Ник, но Алекс и на этот раз дал ему понять о своем полнейшем нежелании заниматься драматургией.
– Потому что ты на мели, – сказал он. – У тебя на физиономии все написано.
Ник собрался было что-то ответить, но промолчал и, коротко вздохнув, отвернулся к окну.
– Я дам тебе денег, – продолжал Алекс. – Столько, сколько душе твоей будет угодно. В разумных пределах, конечно, – тут же уточнил он. – И не взаймы, а насовсем. В общем-то, мне их просто некуда тратить. К роскоши я не привык, и в тридцать восемь поздновато приобретать новые привычки. Так что не беспокойся.
Ник оторвался от созерцания автостоянки и положил руки на спинку переднего пустующего сиденья, покинутого Доусоном:
– Нет, Алекс, только взаймы. Я верну, только не сразу. Года через два-три, не раньше.
– Договорились.
Алекс без всякой нужды потер пальцем руль. Потом поднес палец к глазам и принялся внимательно рассматривать его.
– Как же это вы нашли друг друга? – спросил он, не отрываясь от изучения пальца.
– Это не мы, – быстро ответил Ник, словно ждал такого вопроса. – Это она. Один одинокий человек пришел к другому одинокому человеку… Она мне только потом сказала… Я ведь ничего не знал, Алекс, ни слухом ни духом… Нашел у нее твою фотографию, – Ник повел плечами, будто стараясь освободиться от своей старомодной рокерской куртки, – устроил допрос с пристрастием, ну и…
– Чем она занимается?
– Что-то переводит, по заказам.
– Как вы с ней?
– Нормально… Алекс, я на самом деле ничего не подозревал. Если бы она хоть словом обмолвилась, то… ну, не знаю…
Алекс похлопал брата по руке:
– Все в порядке, Ник. Живите долго и счастливо…
– И умрите в один день! – с облегчением подхватил Ник. – Нет, я бы предпочел умереть раньше, чем
