От Марка и от Луки Читаю благоговея, Неверию вопреки. И все-таки снова, снова Четвертым из всех задет, Поскольку мне тоже слово Начало всего и свет. 83 ОСТАНКИНСКАЯ БАШНЯ Адмиралтейская игла Стихам знакома исстари, А мне близка, а мне мила, Которая у Выставки. Вокруг — панельные дома И реже — знать кирпичная, А надо всем она одна, Такая непривычная. Когда темно, когда светло, Когда в тумане слепо, И днем и ночью, как сверло, Она буравит небо. Я на девятый влез этаж И дверь закрыл наружу, Чтоб вечных не решать задач И не морочить душу. Какая, господи, тоска, Как холодно и страшно, Что вдруг до чертиков близка Останкинская башня. И молча распахну окно, И млею перед нею, Как будто ближе — никого И никого — роднее… 71 УЧИТЕЛЬ Учитель болен был и недоволен, Мои стихотворенья разносил, А я терпел, как нерадивый воин, И даже снисхожденья не просил. Была зима. Учитель был простужен. Дрожал в чужом нетопленом углу. А я, чудак, Надеялся на ужин, На рюмку водки и на похвалу. Он был худой. Высовывались кости Из ворота дешевого белья, А мне казалось, что ему все просто, Что ниц пред ним повержена Земля. Не потому ли, Хоть об стенку бейся, Хоть переламывайся пополам, В ответ цедит: — Вы не бездарны, Берсы,—
Как Лев Толстой никчемным сыновьям. Тоски и боли поровну изведав, Терпел стрезва, терпел и во хмелю, Терплю и нынче. Средь живых поэтов Его любил всех крепче и люблю. Но если вдруг теперь мои похвалит Стихи, где шлаку больше, чем руды, Мне хочется его обрезать: — Хватит! —
И горько мне от этой доброты. 72 СОБАКА ПОДЛЕЦА В поселке под Москвою, Где дачам нет конца, Заходится от вою Собака подлеца.
