Энн вошла в дом и стала пристраивать ребенка в гостиной. Она подумала, что ее пребывание здесь может надолго затянуться. Затем женщина прошла на кухню и обнаружила две остывшие яичницы-глазуньи — результат его кулинарных усилий, но это она есть не захотела.
Пит приготовился к генеральному сражению. Через четверть часа, войдя в дом, первое, что он заметил, была Рейчел, которая безмятежно спала.
Ее мать Пит обнаружил на кухне держащей ложку для кормления ребенка. Энн выглядела далеко не безоблачно. Лицо ее по-прежнему было сердито.
По природной своей осторожности Пит решил, что лучше оттянуть момент лобового столкновения и дать ей еще несколько минут, чтобы остыть, а потому этот тонкий психолог сразу шагнул к раковине. Вода с шумом полилась из крана и рассеяла тишину, создававшую еще большее напряжение. Он хочет дать больше, чем эта женщина готова принять, и нестыковка злит его. Пит вымыл руки, окоченевшие на морозе, и медленно повернулся к Энн.
— Все в порядке. — Он поглядел на ноги, готовя себя к ответным словам. Ее же слова будут означать, что она навсегда уходит из его жизни. — Теперь можешь на меня кричать.
Лицо и волосы его были мокрыми; нос — красный, как у клоуна. Энн посмотрела с раскаянием и подумала, что только неблагодарная стерва не ощутила бы признательности к человеку, который мерз ради нее.
— А за что я должна на тебя кричать? За то, что ты мерз, пока я сидела в тепле?
Пит ошеломленно потряс головой. Почему ему приходится вновь и вновь разгадывать ее? Сколько раз эта женщина озадачивала его.
Пит шагнул ближе, и теперь лишь несколько дюймов разделяло их. Не удержавшись от искушения, он провел пальцем по ее шее.
— Так ругани не будет?
Энн засмеялась, расслабившись. Он заглянул в ее глаза и заметил еле сдерживаемое желание.
— Могу подумать над этим. Попозже. — Ей хотелось выглядеть спокойной, но жилка, дрожащая на виске, выдавала ее состояние. — А пока — спасибо.
Она огляделась.
— Я тут увидела глазунью и подумала, что не хочу есть, а вот ты даже не поужинал.
Энн пришлось остановиться, потому что его пальцы начали расстегивать пуговицы ее пальто.
— Твой ужин… — Желание пронзило молодую женщину. Достаточно шага назад, и можно все остановить, но она не хочет этого делать. — Разве ты не голоден?
Он стащил пальто с одного плеча, затем с другого.
— Голоден, — пробормотал он. — Но еда тут ни при чем.
Множество самых противоречивых ощущений наполняло ее.
— А что же тогда ты имеешь в виду? — тихим, чуть хриплым смехом засмеялась она, пронзенная радостью и желанием.
— Откуда я знаю, что имею в виду, — прошептал он, вдыхая ее запах. — Одно я знаю, что от этого не убежишь.
Энн ощутила, что ноги у нее подкашиваются.
— Я узнал, как ты целуешься, — прошептал он у самой ее щеки. — Я почувствовал, что это такое, когда твои руки обнимают меня. — Это все, что я знаю.
Страсть поглотила ее, качнувшись, она оказалась еще ближе к нему.
— Ты всегда такой упрямый?
— Нет. Я понял, что хочу тебя. Слишком сильно. Чертовски сильно.
В ушах ее пульсировало, она взяла ладонями его лицо и прильнула к его губам, страстно желая того, что еще недавно отрицала.
Пит почувствовал, как внутри у него поднимается ураган. Ему хотелось быть мягким — эта женщина заслужила мягкости, но когда ее рот ответил ему, когда ее руки легли ему на грудь, а его пальцы зарылись в россыпи волос, путаясь в шелковистых прядях, болезненная страсть прорвалась наружу. Он не припоминал, чтобы его когда-либо пронизывало такое сладостное чувство. Его рот впился в ее приоткрытые губы, и Пит услышал стон.
Больше ничего не существовало, кроме этой женщины. Ему было далеко не семнадцать, а его колени никогда не тряслись от поцелуя, никогда, до сегодняшнего дня.
Энн прерывисто вздохнула; в голове запоздало мелькнула предостерегающая мысль. Но сейчас уже все не имело значения. Наслаждайся жизнью, так, кажется, сказала Кэрин. Вот она и хочет наслаждаться и хотя бы на короткое время позабыть про свои горести.
— Я хочу тебя, — прошептала Энн.
Только сейчас Пит ощутил, как нуждался в этих ее словах. Пальцы зарылись в волосы, зубы задели о зубы, словно он целовался впервые в жизни. Она что-то пробормотала, но уже не надо было никаких слов — он поднял ее на руки и внес в спальню.
Там он положил Энн на постель, освещенную лунным светом. Волосы ее рассыпались по сторонам, рот был приоткрыт. Пока руки его нетерпеливо расстегивали пуговки блузки, ее пальцы нащупали пряжку его ремня. Пит дрожал. Он был готов разорвать всю ее одежду. Действительность оказалась фантастичнее самых смелых горячечных его мечтаний. Он снова впился в ее губы и услышал слабый стон. Руки ласкали ее тело, проникая в каждый изгиб. Энн ощутила его напряженную плоть у своего бедра, но он терпеливо выжидал. С каждым движением его рук и языка она все более погружалась в пространство без времени и границ. Волны тепла накатывали на нее, и женщина слышала свой прерывистый стон, смешавшийся с его дыханием. «Пожалуйста», — прошептала она. Пит со стоном опустил лицо в изгиб ее шеи и продвинулся вперед, погружаясь в нее, отдавшуюся ему без остатка. Словно вспышка осветила сознание Энн при его последнем конвульсивном движении, и в это мгновение, находясь между сладострастием и туманом реальности, она поняла, что никогда не сможет забыть этого мужчину, а тем более убежать от него.
Они лежали, остывая, а она вдыхала его запах, скользила пальцами по гладкой коже, по буграм мышц и думала, зачем же она столько времени мучила себя и его, делая вид, что все это ей совершенно не нужно.
Они пребывали в прострации. Она чувствовала себя слишком удовлетворенной, чтобы двигаться и говорить, тем более что до сих пор не прозвучало ни одного фальшивого слова, никаких клятв любви или невероятных обещаний. И только одна мысль осенила ее: она хотела его вновь!
— Это было… — Она облизала губы и улыбнулась, когда он поднял голову, чтобы посмотреть на нее… — Это было восхитительно!
Ленивым жестом собственника он прижал ее к себе.
— Больше, чем восхитительно. Это было просто невероятно! — прошептал он и хотел подвинуться, чтобы не давить на нее своим телом, но Энн удержала, желая в полной мере насладиться его теплотой, тяжестью, упругостью кожи, желая чувствовать его над собой и в себе.
— За мной еще завтрашний вечер, — прошептал он с легкой хрипотцой.
— Завтра, — прошептала она, скользнув рукой по его ягодицам. — А пока…
Дальше им опять было не до разговоров.
Глава 8
Когда на следующее утро Пит проснулся, Энн уже ушла. Он догадывался, что это могло произойти, однако почувствовал себя разочарованным. Ему хотелось проснуться рядом, заглянуть ей в глаза, почувствовать тепло ее тела.
Зная характер этой женщины, он не сомневался, что теперь она возведет еще более высокую стену между ними. В ней было что-то от хамелеона: то серьезная и неуступчивая, а то веселая и задорная, своим юмором способная отвлечь его от неприятностей. Впервые с того времени, как Пит начал работать в адвокатской конторе, ему хотелось быть не за рабочим столом, а только с этой прелестной женщиной.
Обычно Энн изводилась, когда приходилось ждать своей очереди, но сегодня час ожидания в
