педиатрическом кабинете, а потом два часа, потраченные на переоформление водительского удостоверения, промелькнули как несколько секунд. Молодая женщина грезила наяву — вещь, совершенно ей несвойственная. Она вспоминала ночь, равную которой не знала. Ничего подобного она не испытывала даже в дни медового месяца с Китом. А ведь тогда она, без сомнения, была влюблена.
Но то, что было у нее с Питом, — никакая не любовь. Энн не сваляет дурака только из-за того, что провела с ним полную страсти ночь. Каждый из них получал и отдавал. Но страсть — еще не обещание. Их связывает взаимное влечение и больше ничего.
Погруженная в мысли, она остановила машину у ресторана, где они договорились встретиться с Линдой. Поприветствовав подругу, Энн села рядом. Сзади в рюкзаке заерзала сонная Рейчел, приходя в себя после прививки. Не дожидаясь, пока Энн успокоит дочь, Линда нагнулась над тарелкой с цыпленком и спросила:
— Ну? Долго ты собираешься держать меня в неизвестности? Ты говорила, что вчера вечером собиралась с ним встретиться. И как же прошел вечер?
— Чудесно.
Рейчел снова зашевелилась и заплакала. Энн достала для нее разноцветные колечки, неизменно приводившие малышку в восторг. Женщина размышляла, что ей ответить, если Линда продолжит свой допрос. Она все еще плавала по волнам чувств, которые пробудил в ней Пит.
— Звучит так невинно, — всплеснула руками Линда.
Энн снисходительно улыбнулась. Если Линда прилипла, то это всерьез.
— Энн, да ты, никак, вновь повеселела.
— Ты говоришь точь-в-точь, как Кэрин, — нахмурилась Энн, вызвав у подруги смех. — Вы что, сговорились с ней против меня?
— Не против, а ради тебя, — уверила Линда. Ну, разумеется, они все это делают ради нее.
— Мы же о тебе заботимся, дурочка. И он заботится, могу тебя заверить, — добавила она, впившись зубами в цыпленка. — Даю руку на отсечение, когда он ворвался в кабинет, то был готов отвесить хорошего пинка Джерому.
Энн засмеялась.
— Итак, — пережевывая цыпленка, спросила Линда, — вечер удался на славу?
Я бы сказала, что иногда ты излишне проницательна.
— Ну, разве что чуть-чуть, — подняла она руку. — Так ты ответишь на мой вопрос?
— Да, вечер удался на славу.
— Боже! — Она выпустила вилку из руки. — Даже воздух здесь пропитан любовью. А все из-за твоих рассказов.
— Какие рассказы? — возмутилась Энн, а про себя добавила: «Какая еще любовь?»
Семь вечера. Пит волновался, словно собирался на первое в жизни свидание. Они не были больше чужими, их сблизило их прошлое, они разделили боль друг друга, они были как семья — почти как семья.
Но вот, открывая ей дверь, Пит почувствовал себя шестнадцатилетним пацаном, который, натянув на себя свою лучшую куртку, отправлялся на свидание с Синди Джонсон, нахальной блондинкой- одноклассницей. Та в течение месяца вешала ему лапшу на уши, потом бросила. Тогда, при первом свидании, Синди его ослепила. Сейчас он был ошеломлен, увидев Энн. Пит знал, что к нему в гости должна прийти красавица, но что такая красавица!..
— Что-то не так? — Энн прошла вперед и положила сверток со спящей Рейчел. Малышка даже не шелохнулась.
— Наоборот. Ты выглядишь потрясающе!
Она повертела головой, как бы не понимая, что такого он увидел, и не очень уверенно сказала:
— Спасибо.
Впрочем, для обоих было естественно нервничать после прошлой ночи. В ответ на ее осторожную улыбку он прижал ее к себе.
— В следующий раз не исчезай так быстро, — прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы.
Следующий раз, повторила она про себя. Действительно, должен быть и следующий раз.
— Не буду. — Откинув голову, она провела пальцем по его губам. — Я отнесу Рейчел к Норме.
— Ни к чему.
Его слова были прерваны шагами на крыльце.
— А вот и я, — объявила Норма.
Энн перевела взгляд на Пита, затем снова на Норму.
— Вы будете сидеть с Рейчел здесь?
— Пит подумал, что так будет лучше. — Положив на стол пакет с картофельными чипсами и бутылку содовой воды, Норма, сияя, поглядела на Энн. — А я и рада. Я люблю телевизоры с большим экраном.
Интересно, что еще запланировал Пит, подумала Энн. Мало-помалу он начал прибирать к рукам ее жизнь.
Напоминавший своей архитектурой средневековый замок, отель обслуживал главным образом знаменитостей. Рядом с огромным мраморным вестибюлем располагался ресторан с выходом в сад. Именно об этом ресторане не раз и с восторгом говорила сестра Кита.
Сидя за столиком, Энн смотрела сквозь стеклянные стены на сад; он теперь был укрыт снегом и отливал серебром под светом луны.
— Здесь и в самом деле изумительно.
— Я люблю смотреть отсюда на эти деревья, — тихо сказал Пит.
Мимо прошел известный всему городу левый крайний из клуба «Денвер Бронкоуз», затем — кинозвезда, впервые получившая известность в фильме 1940-го года.
— Мы тут в одной компании со знаменитостями, — прошептала Энн.
— Впечатляет?
Она со смехом толкнула его в бок.
— Не это. — Энн улыбнулась воспоминаниям детства. — Я не поклоняюсь идолам с тринадцати лет.
— А что произошло в тринадцать лет?
— Джеффри Келлог поцеловал меня, и я в нем разочаровалась.
— Это очень по-женски.
— Может быть. — Энн повернулась. Стройная длинноногая блондинка подплыла их столику и приложилась к щеке вставшего Пита.
— Я тебя не видела целую вечность, — затараторила она.
Подвалило счастье, подумал Пит. До сих пор ему еще не приходилось встречаться со старой подружкой в присутствии новой.
— Как дела, Джина?
— Как видишь, замужем. — Широким движением руки, на которой сверкнул огромный бриллиант, она как бы вывела из-за спины мужчину и представила его.
— А ты по-прежнему нет? — С бесстыдством она оглядела Энн с ног до головы.
— А с чего бы мне быть?
Она в притворном изумлении подняла брови.
— Я слышала, что у тебя открылась возможность стать одним из директоров твоей фирмы? Или Эймос Кляйн уже перестал считать брак основополагающим достоинством для служащего?
— Эймос несокрушим, как Эверест, — ответил Пит.
Глаза блондинки снова обратились к Энн.
— Ну, — сказала она, прощаясь, — было приятно снова увидеть тебя.
Взяв мужа под руку, она величественно удалилась. Впереди пары шла женщина, которая, сделав несколько шагов, внезапно остановилась.
Кристина Бэррет и Энн увидели друг друга одновременно. Боже, и почему это должно было произойти, когда я внутренне не готова, почти с отчаянием подумала Энн. Сестра Кита не изменилась — такая же тоненькая, как балерина, ни дать ни взять вылитая мисс Вечная Первокурсница. Меньше всего Энн хотела
