— Пошел ты! — фыркнул первый. — Не убью, так отомщу! На всю жизнь запомнит!
Оттолкнул приятеля и подошел ко мне, повертел лезвием у носа. Опустил ниже,
заглянул в глаза пытаясь уловить страх. Я искривил разбитые губы, улыбнулся и
плюнул в лицо. Парень вздрогнул, оскалил зубы и быстро ударил. Я вскрикнул о
боли, зашипел сквозь зубы. Лезвие ножа показалось раскаленным. С легкостью вошло
в плоть, распороло кожу и прошло вдоль ребра. Парень ухмыльнулся, облизнул губы
и медленно пошевелил, расширяя рану. Резко крутанул рукоять. Я заорал,
почувствовал горячий ручеек на животе.
Впервые за всю недолгую драку во мне родилась злость. Я зарычал, выгнулся дугой.
На инстинктах скользнул в глубины сознания, нащупал горячие нити. Жидкое пламя
хлынуло по венам, опалило мышцы и кости. Зрение исказилось. В яростном прозрении
я увидел землю перед собой, ощутил ее силу и мощь. Почва, асфальт, трава и
деревья светились ровным золотистым светом. В мерцании чудилось нечто знакомое и
очень родное, проскальзывали какие-то символы, узоры. Не раздумывая, я потянулся
волей к земле. Теплая волна хлынула в ноги, поднялась выше и растеклась по
жилам. Я почувствовал непоколебимость гор, твердость скал и живое колебание
грунта, растений…
Раздался изумленный вопль, нож выдернули из тела и попытались воткнуть снова.
Теперь уже в сердце. Острое лезвие чиркнуло о твердую, внезапно окаменевшую
кожу, высекло искры. Я расправил плечи, стряхнул амбала. Схватил за лицо и резко
толкнул. Здоровяка как ветром унесло. Приподняло в воздух, ударило об асфальт и
прокатило метров двадцать. Тело осталось неподвижно лежать на земле, на одежде
появились алые пятна.
Я развернулся, свирепо посмотрел на остальных. Ребята побледнели, вытаращили
глаза. Один взвизгнул и бросился прочь. Как дикий кабан вломился в кусты, но
завяз в зарослях, забился и закричал. Ветки ожили, зашевелились, оплели со всех
сторон. Парень заорал, отчаянно рванулся. Оставив на ветвях обрывки одежды и
лоскуты кожи, вырвался, помчался прочь.
Третий оказался не робкого десятка. Засунул руку во внутренний карман, извлек
небольшой вороненый револьвер и прицелился… Но я оказался быстрее. Пистолет
рыбкой кувыркнулся в воздухе, улетел в кусты. Парень вскрикнул от боли и
схватился за неестественно вывернутую руку. Выпучил глаза и попятился. Но я
догнал, безжалостно пнул ногой в живот. А затем обрушил локоть на бритую
макушку. Чуть слышно хрустнуло, любитель угрожать оружием безмолвно рухнул на
землю. Жив, но еще не скоро придет в себя. Пару недель в больнице с переломом и
сотрясением мозга обеспечены…
За спиной раздался пораженный возглас. Я развернулся, увидел последнего из
уличных разбойников. Пришел в себя, возился в луже крови. Глаза бешено
вращались, окровавленный рот распахнут в гримасе суеверного ужаса. Парень завыл,
пополз на четвереньках. Спотыкаясь и падая, вскочил на ноги. Побежал, но опять
рухнул, завыл от бессилия и страха.
— Не убивай! — заверещал он. — Нет!
Я подошел ближе, с холодным любопытством всмотрелся в лицо. Обычное, щекастое,
не слишком умное. Сейчас обезображено ужасом, подсердечной злостью. Вокруг парня
серая с буро-зелеными пятнами дымка. Пахнуло алчностью, злобой и звериными
инстинктами, похотью, трусостью… Зрение исказилось. Предо мной сидело худое
серое существо, чем-то сродни тем оркам, что убивал Вова в компьютерной игре.
Тело — обтянутое кожей скелет, голова непропорционально большая, с тяжелой
нижней челюстью и приплюснутым носом. Из оскаленной пасти торчали длинные клыки,
глаза — залитые кроваво-алым туманом щели. Перед глазами проплыли образы:
забитый до полусмерти студент, плачущая девчонка-школьница в разорванном платье
и синяками на лице, компания друзей, ампулы с мутной жидкостью, шприцы…
В душе поднялась волна ярости. Не опаляющей и безмозглой, а холодной,
убийственно ледяной. Я скомкал чужие воспоминания, стряхнул с себя словно
налипшую грязь. Зрение пришло в норму. Предо мной ползал на коленях плечистый,
бритый парняга, что-то говорил, умолял.
Подчиняясь моей воле, взвихрились столбы плотной пыли, словно живые накинулись
на гопо-кида. Ударили, словно громадный кулак, отбросили на обочину дорожки.
Затем ударили еще и еще. Парень брыкался и кричал, пытался встать. Но через
секунду захрустели кости, брызнула кровь. Бандит обмяк и потерял сознание.
Облако пыли распалось, легло на асфальт безжизненным слоем.
Колени подогнулись. Я упал на дорожку, ошалело огляделся вокруг. В теле
чудовищная слабость, непонятная вибрация. Наваждение схлынуло так же резко, как
и появилось. Возникло ощущение — мгновение назад я был кем-то… иным.
Я пощупал ребра, глянул. На боку шрам с красными вздутыми краями. Прямо на
глазах бледнел, превращался в тонкую линию. Забавно, быстрая регенерация. В уши
ворвался скрип веток, шум ветра и шелест листьев, щебетание птиц. Умильная
картина — солнышко в кронах деревьев, сочная зеленая травка… И несколько
бесчувственных, измазанных в крови парней. Живы, но еще долго не смогут выйти на
промысел.
По спине поползли мурашки, в животе угнездился мокрый туманный комок. Пришло
осознание — только что применил настоящую магию. Не какой-нибудь вшивый заговор,
с зеркалами, водой и хрустальными шарами, коими шаманы и липовые экстрасенсы
дурят простачков. А вполне реальное и ощутимое волшебство. Как в Вовкиной
компьютерной игрушке… До сего момента воспринимал с затаенной надеждой и опаской
— а вдруг искры и фокусы со зрением просто глюки? Но драка показала, как я
ошибался. Магия существует! Существует, черт побери!!!
Я вскочил с земли и со всех ног помчался домой. Вопросов к Вадиму стало слишком
много…
ГЛАВА 3
Солнце медленно, но неуклонно опускалось к крыше девятиэтажки, что стояла
напротив. Сначала лизнуло лишь самым краешком, попробовало на вкус. Сверкнуло
напоследок жгучими красноватыми лучами и решительно погрузилось. Тени
удлинились, ожили. До кромешной темноты еще далеко, но появилась прохлада –
первый предвестник вечера. Звуки тоже изменились, стали глуше, спокойнее.
Я сидел на балконе, пил чай и яростно пыхтел сигаретой. В голове густой компот
из гипотез, фантастических предположений, опасений. Раз за разом прокручивал в
уме сегодняшние события, пытался выстраивать логические цепи. Но всякий раз
находилась какая-то мелочь, что рушила крепкий и прочный каркас умозаключений.
Катастрофически не хватало информации.
Поговорить с Вадимом не получилось. Вернувшись домой, я обнаружил, что студента
еще нет. Попробовал позвонить, но он упрямо не брал трубку. После трех или
четырех неудачных попыток, я махнул рукой и решил дождаться вечера. Явиться, в
конце концов. Светка и Вова уехали к родственникам — оставили записку на
серванте. Я остался предоставленный самому себе.
В мозгу то и дело возникали образы скоротечной драки. Я пытался вспомнить
ощущения, мысленно искал связи. Как получилось управлять пылью? Что подвигло?..
Нужно разобраться с новыми способностями, дабы в дальнейшем не ранить уже
невинных людей. Обретенная сила пугает, еще и как. Во время драки превратился в
