– Эй, Анна, давай съездим купим что-нибудь на ужин, ладно? Да, Лайам? Давайте все поедим бургеры! Я люблю бургеры! Да, и я скажу тебе, где поворачивать, потому что я должен узнать, как тут вокруг ездят, чтобы в следующий раз в автобусе не наделать ошибок.
– Колм, я бы с удовольствием поужинала с вами и отметила сегодняшнее событие, но у меня на сегодня другие планы. – Колм помрачнел лицом, и Анна быстро добавила: – Но может быть, завтра, когда я приеду, мы сможем зайти в кафе и поесть мороженого? – Она затаила дыхание, ожидая от Лайама возражений или даже прямого запрета приезжать на занятия, но тот ничего не сказал.
А Колм, по-прежнему не замечая молчания брата, заявил после короткого раздумья:
– Мороженое – это хорошо. Отличная мысль, Анна! И мы сможем поехать на автобусе! Я покажу тебе, Анна, как это делается, потому что я теперь хорошо умею ездить на автобусе.
– Увидимся завтра, Колм, – и чуть мягче добавила: – Лайам.
– Увидимся завтра, Анна, – ответил Лайам.
Она вздохнула с облегчением. От ее услуг не отказываются! По крайней мере, пока.
Анна направлялась к Сили с бутылкой вина и приличным куском сыра бри. Сили открыла ей с телефоном возле уха и коробкой крекеров под мышкой.
– Да… угу…
Анна оставила подругу разговаривать по телефону, а сама направилась на кухню, отыскала там штопор и бокалы, налила себе и Сили вина. Она раскладывала сыр на тарелке, когда Сили присоединилась к ней уже без телефона.
– Каких новостей хочешь, хороших или плохих? – спросила Сили, вместо приветствия.
– На твой выбор.
– Хорошая новость в том, что Комитет по зонированию разрешил изменить статус нашего нового дома.
Анна попыталась изобразить энтузиазм и нарисовала на лице улыбку. Даже ей самой эта улыбка показалась хрупкой и лживой, но ничего лучше она просто не смогла из себя выдавить.
– Это не просто хорошая новость, это великолепная новость! Но теперь я почти боюсь спрашивать о плохой новости.
Сили сделала глоток вина.
– Соседи взбунтовались и протестуют. Они составили петицию и утверждают, что групповой дом по соседству уменьшит стоимость их недвижимого имущества.
– О-о, – только и смогла выдавить из себя Анна, когда до нее дошла наконец суть проблемы. – Но разве они не знали, что мы не планируем большого числа обитателей в этом доме? Их всего-то трое!
– Не знаю, что они знают, но они категорически против.
– О-о, – беспомощно повторила Анна. Пытаясь прийти в себя, она сделала подкрепляющий глоток вина из бокала и спросила: – И что теперь?
– Мы все должны появиться перед городским советом. Они представят свои аргументы, мы свои, и совет решит.
Она почувствовала легкую тошноту и оттолкнула бокал.
– Это будет день, достойный Книги рекордов.
– Что еще случилось? – В голосе Сили явственно прозвучали материнские нотки.
Расскажи-мне-что-случилось-и-я-попытаюсь-все-исправить или что-то в этом духе.
– Колм совершил первую самостоятельную поездку на автобусе. – Как правило, такие слова в отношении любого клиента сопровождались у Анны гигантской волной облегчения. На этот раз все было не так.
Сили улыбнулась:
– Великолепно. Для него это очень серьезная веха. Вообще он делает семимильные шаги, и все благодаря тебе.
– Да нет, дело не во мне, дело в самом Колме.
Улыбка Сили померкла.
– Так в чем все-таки проблема, Анна?
– Он ошибся в пути и сошел не на той остановке.
– С ним все в порядке?
Анна кивнула:
– С ним – да. Он все сделал правильно. Позвонил мне, затем дождался следующего автобуса и попросил помощи у водителя.
Сили потянулась через стойку и похлопала Анну по руке.
– И почему ты выглядишь так, будто кто-то обидел щенка, да не просто обидел, а пнул?
– Я чувствую себя именно так.
– Лайам? – попробовала догадаться Сили.
– Лайам, – признала Анна. – Он был очень недоволен. Он обвинил меня, и, вообще говоря, имел на это полное право. Я виновата в том, что наши с ним отношения вышли из-под контроля. Они теперь мешают моим рабочим отношениям с семьей клиента. – Да, ее отношения с Лайамом повлияли на ее решения. Так не годится.
– Анна, ты же понимаешь, это говорил страх Лайама. Он беспокоился за брата. Ты знаешь, близкие часто так себя ведут. Именно поэтому так важны мы! Мы можем объективно посмотреть на клиентов.
– Боюсь, что с Колмом я уже не могу. Он другой, не такой, как остальные клиенты. Особенный.
– Как и его брат, – мягко добавила Сили.
Анна не стала ничего отрицать. Сили все равно видела ее насквозь и уловила бы любую фальшь в словах.
– Я никогда не видела Лайама в такой ярости. Даже в тот первый день он не был таким. Он знал, конечно, что мы ездим по городу на автобусах, но не подозревал, что Колм будет пробовать ездить сам. И я не сказала ему об этом заранее. Не сказала, если честно, потому что испугалась его реакции.
– Но почему?
– Потому что между нами все складывается… складывалось… так замечательно! И еще… если бы ты видела, как он ко мне относился вначале, как к врагу какому-то… – Анна пожала плечами, не зная, как объяснить. – Лайам наконец-то начал мне доверять, а я все испортила. Я полностью потеряла его доверие.
– Ты что-то скрывала от него? – нахмурилась Сили. – Это на тебя совсем не похоже, Анна. Ты ведь не меняешься ради отношений с мужчиной! Ты сама мне рассказывала, и не раз, как твоя мать пыталась измениться ради очередного мужчины или пыталась изменить мужчину… Ты никогда не разменивалась подобным образом…
Анна призналась:
– Мне казалось, что будет проще все объяснить, если я представлю Лайаму новое достижение Колма как уже свершившийся факт. После этого я собиралась осторожно подготовить его к мысли о том, что Колм может получить работу.
– Ты до сих пор не говорила с ним об этом?!
В голосе Сили прозвучало откровенное удивление. Анна вынуждена была признать:
– Нет.
– И о переселении тоже?! – спросила Сили.
– Нет.
– Анна… – только и сказала Сили.
Имя повисло в воздухе.
– Знаю. Я здорово напортачила.
– Все утрясется. – Впрочем, голос Сили звучал не слишком уверенно. – Ты всегда яростно сражаешься за своих клиентов. И никогда не осторожничаешь. Наоборот, налетаешь, как слон в посудной лавке. Вот что меня тревожит. То, что ты пытаешься изменить себя ради отношений с мужчиной. Это на тебя не похоже.
– Нет, не похоже. Может, будет лучше, если ничего и не утрясется. Может, пора заканчивать с
