твой брат. Братья всегда так делают. Помогают друг другу.
– Да, братья всегда так поступают. – Лайам обхватил брата руками и крепко обнял.
– Лайам, раздавишь! – пожаловался Колм со смехом в голосе.
Когда Лайам выпустил Колма, тот протянул руку и похлопал его по плечу.
– А ты, Лайам, не должен винить себя в том, что я был вторым. Сейчас из нас двоих везунчик как раз я. У меня есть друзья и работа, а скоро будет свой дом. И правда везунчик!
– Ты счастлив? – спросил Лайам.
– О да, очень-очень счастлив. – Колм испытующе взглянул на брата. – А вот ты нет.
– Может быть, я тоже буду, если Анна перестанет на меня злиться. – В глубине души Лайам понимал, что никакого «может быть» здесь нет. Если Анна даст ему еще один шанс, он станет самым счастливым человеком на много миль вокруг. – Ну что ж, давай красить.
– Что мы будем красить? – спросил Колм.
– Пойдем, я тебе покажу. Но сначала надо съездить за покупками. А потом у нас будет много работы.
– О'кей. Анна отметила мои рабочие дни в календаре, и сегодня мне не надо на работу. Работа у меня завтра.
– Великолепно. Это может занять весь день.
К семи часам Лайам был наконец готов. Они с Колмом работали весь день, останавливались только на короткий ленч и в пять часов на пиццу.
Весь день, каждые пять минут, Колм спрашивал:
– Можно уже ехать за ней, да?
И Лайаму приходилось отвечать:
– Пока нет, дружище, но уже скоро.
Но теперь Лайам рассматривал результат и твердо знал: да, все готово.
– Колм, выглядит здорово. Без тебя я бы не справился. – И это была чистая правда. – Из нас получилась отличная команда.
– Ну да. Теперь поехали за Анной, покажем ей наш сюрприз.
Лайам вытер руки о заляпанные краской джинсы.
– Поехали. – Он двинулся к машине, но Колм остался стоять. Лайам обернулся и спросил: – Что-то случилось?
– Хочешь, завези меня к тете Бетти, тогда сможешь один за ней съездить. Ты скажешь, что тебе очень жаль, а потом, может, опять поцелуешь. – Колм хихикнул, как будто поцелуи Анны и Лайама были самой смешной вещью, о какой ему приходилось слышать в жизни.
Лайам тоже рассмеялся. Он боялся, что отношения с Анной погублены безвозвратно, но чувствовал, что где-то в глубине души притаилась надежда… надежда на то, что все как-нибудь удастся исправить.
– Вот уж нет! Мне кажется, Анну легче будет уговорить, если ты будешь со мной. Тогда она непременно согласится поехать посмотреть наш сюрприз.
– Ладно, но уж если я буду там, никаких поцелуев, – предупредил Колм. – Потому что это неприлично.
Лайам рассмеялся. Не потому, что замечание Колма о неприличности поцелуев с Анной показалось ему смешным, а потому, что почувствовал себя… счастливым. И уверенным в успехе. Во всем.
Тяжесть вины куда-то пропала.
Конечно, он всегда знал, что недостаток Колма – не его вина, но эмоции далеко не всегда подчиняются логике. А вот искренние аргументы Колма действительно помогли.
Его брат счастлив. Он живет так, как ему хочется.
Значит, и он, Лайам, может получить немного счастья.
А единственное, что по-настоящему нужно Лайаму для счастья, – это Анна Чепел.
– Ох, Анна, у меня такие новости! Ты ни за что не поверишь! – возгласила мать, вплывая без стука в комнату.
Анне следовало бы накричать на нее. Следовало бы устроить очередную разборку с матерью про личное пространство и необходимость стучать, когда входишь к дочери. Но Анна была не в состоянии. Она чувствовала себя совершенно обессиленной.
– Анна, что случилось? Почему ты сидишь здесь в темноте?
Анна, свернувшись калачиком, лежала в уголке дивана. Она думала, что надо бы подняться и включить свет, но не находила в себе силы даже на это.
– Еще не темно, мама. На улице еще совсем светло.
– Ну не знаю, в этой комнате просто мрачно. Включи свет.
– Я участвую в акции зеленых и пытаюсь внести свой вклад в спасение планеты, – заявила Анна. Ей не хотелось, чтобы мать заметила следы слез на щеках, и не хотелось отвечать на вопросы.
– Послушай, я хочу видеть лицо дочери, когда сообщаю ей хорошие новости.
Анна щелкнула выключателем. Мать буквально светилась от радости.
– Что за новости, мам?
– Я встретила одного человека, – торжественно объявила она, как будто никогда прежде не произносила этих слов. Как будто никогда раньше не думала, что нашла наконец свою вторую половинку.
– Здорово! – Анна попыталась вложить в это слово хоть чуть-чуть энтузиазма, но не слишком в этом преуспела.
Мать, казалось, ничего не заметила.
– Не просто одного человека. Я встретила его! Мужчину, которого я ждала все эти годы. Знаю, что я и раньше это говорила. Я по твоему лицу вижу, что ты об этом думаешь. И действительно говорила. Но в этот раз все иначе! Он не такой.
– Я уверена, что так и есть, мам, – согласилась Анна. В ней совершенно не осталось энергии, возражать не хотелось.
– Нет, Анна, я хочу, чтобы ты поняла. Он
– Я счастлива за тебя, мам.
– А вот ты у меня несчастна, да, Анна-Бананна? – Мать протянула руку и мягко провела пальцем по подсохшей слезной дорожке.
– Нет, мам, счастлива, – неубедительно солгала Анна.
– Ну нет. Я же вижу. Я и сама часто переживала такое, слишком часто. У тебя проблема с мужчиной.
– Нет. У меня нет мужчины, так откуда же возьмется проблема с ним?
– Ах! – Мать кивнула, как будто все поняла. – Обычная проблема – часть или ничего. Судя по твоему виду, ты согласилась бы и на часть, но тебе не досталось и этого.
– Нет.
– Анна! Я знаю, ты всегда гордилась тем, что все продумываешь, а не идешь на поводу у чувств. Я знаю, что сама в этом виновата. Я всегда сначала бросаюсь в омут, а потом уже начинаю думать. И я достаточно люблю тебя, чтобы позволить тебе думать, что ты чем-то отличаешься от меня. Но на самом-то деле это не так. Тебе нравится считать, что ты сначала думаешь, а затем уже чувствуешь, но, милая, на самом деле ты живешь исключительно сердцем. И судя по твоему виду, сердце у тебя болит.
Прежде чем Анна успела придумать достойный ответ, в дверь кто-то постучал. Надо же! В тот момент,
