когда ей хочется только сидеть и страдать, дом ее вдруг становится местом настоящего паломничества.
– Сиди, Анна. Я открою. – Мать поспешила прочь, раздался звук открывающейся двери… Мать сказала: – О, она будет так рада видеть вас! Она страдает от разбитого сердца, и мне никак не удается ее взбодрить.
– Анна? – Сили бросила на нее один-единственный взгляд и вздохнула. – Я же говорила, что это добром не кончится.
– Не знаю, о чем ты говоришь, – возразила Анна.
– Лайам.
Анна видела, что мать ухватилась за замечание подруги.
– Лайам? Хорошее, сильное имя.
– Это опекун одного из клиентов, – пояснила Сили.
– О, Анна, ты влюбилась в Лайама, – промурлыкала мама.
– Я вовсе не влюблялась в Лайама. – И это была величайшая ложь, какую ей когда-либо приходилось произносить. По выражениям лиц матери и Сили было понятно, что они верят ей не больше, чем она верит сама себе. – Я…
Вновь зазвенел дверной звонок.
Кто еще это может быть? Разносчик газет за платой? Человек с опросом? Это не имело значения. Кто бы там ни был, он – всего лишь часть космического плана отвлечь ее от хандры.
Вообще-то Анна была уверена, что космос недооценивает ее способностей к хандре. Кто бы там ни был, шансов отвлечь ее у него не было.
Она открыла дверь.
– Добрый день!
Под фонарем на крыльце широко улыбался Колм.
– Анна! Это я, Колм.
– Колм, что ты здесь делаешь в такое время? Мне казалось, мы договорились, что ты не будешь больше убегать из дома.
– Я и не убегал. – Колм показал рукой на машину.
Она посмотрела туда и заметила за рулем Лайама. Стекло в его окне было опущено.
– Привет, Анна!
Она ничего не ответила Лайаму, спросив вместо этого Колма:
– Зачем вы оба здесь?
– Мы приехали похитить тебя, Анна. Мы приготовили сюрприз! – Колм даже рассмеялся от радости.
– И вы собираетесь украсть меня, чтобы показать сюрприз?
– Ну да! Мы с Лайамом приготовили большой сюрприз, и он не может ждать до завтра, поэтому тебе придется поехать сейчас.
Лайам кивнул:
– Колм говорит правду. Мы надеемся, что у тебя найдется время поехать посмотреть наш сюрприз.
– Кто это, Анна? – крикнула изнутри мама.
Анна обернулась и увидела, что мать и Сили стоят в дверях.
– Это Колм, – ответила она.
– Мне казалось, она любит Лайама? – заметила мать, обращаясь к Сили.
– Колм – клиент Анны и брат Лайама, – пояснила Сили.
– О-о. – Мать оглядела улицу позади Анны и Колма и заметила в машине Лайама. – О-о-о-о, – повторила она с улыбкой.
– А я похищаю Анну смотреть сюрприз! – крикнул Колм, обращаясь ко всем разом. – Мы с Лайамом работали весь день. Это была тяжелая работа, Анна. Но Лайаму нужна была моя помощь. А ты сама говоришь, что можно попросить о помощи.
Несмотря на хандру, Анна не могла не улыбнуться:
– Да, это правда. Так что вы с ним помирились?
– Ну да. Лайам думал, что ему повезло, он родился первым и потому стал умнее. Но я сказал ему: прости, Лайам, но повезло на самом деле мне. У меня теперь есть работа, есть друзья, есть ты. А он не очень-то счастлив. Но будет, когда ты увидишь сюрприз, так что поехали. Считай, что ты похищена.
Он взял ее за руку. Свободной рукой Анна схватила со столика у двери ключи и крикнула в дом:
– Похоже, придется ехать! Будете уходить, заприте дверь.
Ответа она не дождалась. Просто не смогла. Колм уже тащил ее к машине. Остановился он возле пассажирской двери, где ждал Лайам.
– Так, Анна, – Колм сунул ей в руки большой кусок ткани, – ты должна повязать это на глаза. И не подглядывать.
– Мне надо завязать глаза? – с изумлением спросила Анна.
– Ну да! – весело подтвердил Колм.
– Извини, – подтвердил Лайам. Он говорил как-то… иначе. – Таковы правила.
Анна так и не поняла, в чем состояла разница, но ясно почувствовала ее.
– Прекрасно. – Она приложила ткань к глазам и попыталась завязать концы сзади, но позиция была очень уж неудобной.
– Ну-ка, давай я помогу. – Лайам перехватил концы ткани и завязал их узлом. Его пальцы легко скользнули по ее рукам.
Братья усадили ее в машину Лайама и несколько минут куда-то везли. Анна сидела с завязанными глазами и размышляла над словами Колма. Значит, Лайам считал, что из двух братьев он оказался везунчиком. И чувствовал себя виноватым. Чувство вины могло объяснить очень многое.
Ей приходилось иметь дело с родителями, которые чувствовали себя виноватыми в болезни своего ребенка, но ей никогда не приходило в голову, что такое же чувство может испытывать брат – ведь они однояйцевые близнецы! Конечно, она могла сказать Лайаму, что винить себя нелепо, но понимать головой – не значит чувствовать сердцем.
Вот ведь и она сама… знала, что связь с Лайамом будет ошибкой, но чувствовала… совсем иное.
Сидя с завязанными глазами на заднем сиденье автомобиля, Анна призналась, хотя бы самой себе, что чувствовала не что-нибудь, а любовь. Она любит Лайама.
Машина остановилась.
Открылись и захлопнулись дверцы.
– Идем, Анна. И чур, не подглядывать! – Колм взял ее за руку и помог вылезти из машины.
– Осторожнее, здесь трещина в асфальте, – сказал Лайам, идя следом за ними.
Вот здорово! Он окликнул ее и предупредил, но не захотел коснуться.
После десятка с небольшим шагов Колм остановился.
– Готова?
– Да.
Он начал развязывать повязку, но дело застопорилось.
– Разреши мне, дружище, – сказал Лайам.
Анна с трудом удержалась от того, чтобы наклониться навстречу прикосновению и прижаться к нему. Придется искать новый подход к Лайаму Франклину.
Еще мгновение – и повязка была снята. Глаза приспособились не сразу, и какое-то время она не могла понять, где находится. Затем узнала дом Лайама и Колма. Вот только выглядел он совершенно иначе. Дом светился, изнутри и снаружи.
Терраса была выкрашена в яркий светло-зеленый цвет. Анна подняла голову и увидела, что на всех фронтальных окнах появились жалюзи того же веселого цвета.
Но главное было даже не в цвете. Ее внимание сразу же приковала к себе новая плетеная мебель. Белая плетеная мебель с пухлыми цветастыми подушками. Плетеный кофейный столик и столики с лампами возле кресел, а в дальнем уголке террасы специальные качели.
Терраса ее мечты.
– Лайам, Колм… – Она начала что-то говорить, но Лайам прервал:
– Я хочу, чтобы ты меня выслушала. Я знаю, что не заслуживаю этого, но все-таки прошу.
