– Чашечка чаю не помешала бы, если…
– Мой муж всегда пьет кофе. Я приготовлю.
Уайк-Адамс проводил Джо через короткую прихожую. В квартире было тепло, и во всем чувствовалась атмосфера какой-то стерильности. Они прошли в маленький, заставленный книгами кабинет, где психиатр указал Джо на кресло, а сам сел в другое, спиной к окну, скрестив ноги.
– Вы вызвали некоторое раздражение у публики в прошлую среду в Королевском обществе. Полагаю, вы сделали это сознательно?
– Думаю, что со мной никогда не соглашалось больше пятидесяти процентов моей аудитории. – Его брюки промокли и прилипали к ногам, но он не замечал этого.
– В самом деле? – сказал Уайк-Адамс. – А я впервые согласился с тем, что вы говорили, простите меня за откровенность.
– О?! Меня это радует.
– В любом случае, давайте не отклоняться от темы разговора. Скажите мне, чем я могу помочь вам. Мне очень жаль вашего сына, это ужасно. Еще один признак болезни нашего общества. У вас есть какие-то новости?
– Нет, никаких. – Джо заметил, что миссис Уайк-Адамс тихо вошла с полным подносом. Она налила две чашки кофе, сочувственно улыбнулась Джо и вышла.
Джо положил в кофе две ложечки сахара, чтобы поддержать энергию.
– Полагаю, вы наблюдали многих пациентов в свое время в Паркуэйз, доктор, но среди них была между 1970 и 1973 годами одна девушка, которую, я надеюсь, вы могли запомнить. Она… э… мне говорили, что она умерла, – эти слова заставили психиатра нахмуриться, – так что вы не нарушите клятву Гиппократа, рассказав мне о ней. То есть мне сказала, что она умерла, ее тетка, престарелая дама, очень рассеянная. Но смерть девушки не была зарегистрирована, по крайней мере, в этой стране.
Уайк-Адамс выпрямил свои скрещенные ноги.
– Я не уверен, что полностью проследил ход ваших рассуждений.
– Я пытаюсь установить, действительно ли она умерла, чтобы исключить ее из числа, – он замялся, – подозреваемых.
– А не могла бы это сделать для вас полиция?
– Это довольно рискованное предположение; я просто хотел его проверить.
– Как ее звали? – спросил психиатр.
– Сьюзен Роуч, – ответил Джо. – Она была осуждена за то, что похитила маленького мальчика возле супермаркета в 1970 году.
Сложив кончики пальцев на животе, Уайк-Адамс, казалось, погрузился в молитву или в глубокую медитацию. Когда он заговорил, лицо его оставалось таким же каменным.
– Сьюзен Роуч, красивая девушка, чуть старше двадцати лет, длинные каштановые волосы, перспективная фотомодель… Это она?
– Да.
Он расцепил пальцы рук и озабоченно посмотрел на Джо.
– Что, собственно, вы хотели узнать о ней, если предположить, что я могу это вспомнить? В старческом возрасте меня больше всего раздражает то, что клетки мозга загибаются, или, как вы сказали бы, вылетают.
Джо вежливо усмехнулся:
– Если она не умерла, то должна быть где-то поблизости. Что я хотел узнать у вас? Не говорила ли она вам, хотя бы намеком, куда собиралась направиться после того, как ее выпустили? Полагаю, что в этой стране ее карьера была окончена.
– Она была довольно странной, это я помню. Печально наблюдать, как такая привлекательная девушка не может справиться со своими проблемами. – Он поморщился, затем быстро встал. – У меня, кажется, сохранились заметки о ней – я собирался кое-что написать. Но так и не смог этим заняться. Нет времени, вот главная проблема. Я бы мог сделать кое-что в ближайшие пятьдесят лет – но не в этом проклятом теле! – Он повернулся к картотеке, выдвинул один из ящиков и стал перебирать ряд аккуратных бежевых карточек. Вытащив одну из них, проверил имя, обозначенное сверху, выдвинул ящик и сел.
– Сьюзен Роуч, – объявил он, держа карточку так, чтобы Джо мог сам видеть надпись, и открыл прикрепленный к ней конверт. Он молча читал скрепленные листки, затем поднял глаза: – Да, я думаю, это та самая девушка. В шестнадцать лет она забеременела и пыталась это скрыть. Кончилось все мертворожденным ребенком, извлеченным с помощью кесарева сечения, причем настолько неудачно, что она лишилась всяческих шансов зачать снова. Добавьте к этому еще ужасную историю с ее родителями – вам она известна?
– Ее отец застрелил мать, а потом себя. Это единственное, что я знаю о ней.
– Так. Ну, для любого нормального человека этого может оказаться достаточно, чтобы свихнуться. А она и так была не слишком нормальна. Грубо говоря, и без этого стояла на краю.
– То есть? – Джо отпил кофе, и от сладкого тепла ему стало чуть лучше. Послышался отдаленный раскат грома.
– Она была очень избалована. Думаю, оттого, что воспитывалась у богатых тети и дяди, и, если бы она не кончила так печально, сделалась бы ужасающе жестокой. Я вовсе не настаивал на ее выписке; это произошло в результате урезания нашего бюджета – мы были вынуждены освободиться от многих пациентов.
Джо ощутил внутри неприятный холодок.
– Жестокость? Вы имеете в виду физическую жестокость?
– Да. – Уайк-Адамс прикоснулся указательным пальцем к своему подбородку, словно проверял, все ли с ним в порядке. – Она ко многому относилась с одержимостью. Хотя бы история со спиралью. Она должна… Э… она знала, что беременность невозможна, но упорно настаивала на введении спирали. Понимаете, она была так зациклена на своем состоянии. Стремилась закрыться. Психическая травма, перенесенная в детстве, вызвала скрытую шизофреническую тенденцию.
Джо кивнул.
– Для вас встреча с ней действительно представляла бы интерес, – продолжал Уайк-Адамс, – она была одержима идеей бессмертия.
На этот раз у Джо вырвался судорожный вздох.
Уайк-Адамс кивнул, осторожно наблюдая за реакцией Джо.
– Да, как и вы, она желала бы жить вечно. – Он снова заглянул в свои записи. – Вот почему она хотела отправиться в Америку. Она говорила, что, когда ее выпустят, она поедет в Калифорнию. Я не знаю, что она думала делать со своей судимостью, но хотела именно туда. Она считала, что будет работать в Голливуде, в кино. И конечно, ее интересовало и другое. – Уайк-Адамс улыбнулся и покачал головой. – Она записалась добровольцем для этой затеи с крионикой.
У Джо началась дрожь.
– Так что вторая причина стремления в Калифорнию – это быть как можно ближе к месту замораживания, когда она умрет. – Он снова улыбнулся. – Она всегда носила один из этих металлических медальонов – «Медик Алерт», вы знаете, жезл с изображением Асклепия и с инструкциями, как поступить с ее телом, когда она умрет. Я помню, как она все время напоминала об этом персоналу в Паркуэйз: девушка параноически боялась, что умрет и никто не позаботится о том, чтобы правильно распорядиться ее телом – положить в холодную воду, окружить льдом и еще бог знает чем! – Он снова криво усмехнулся, глядя на Джо. – Полнейшая чушь, разумеется. Но вы, наверное, намного больше, чем я, знаете обо всех этих штуках.
– Да, – сказал Джо голосом натянутым, как скрипичная струна. – Знаю.
73
Джо забрался в свою машину и, потянув дверцу, захлопнул ее, чтобы спастись от дождя. Гром
