Полицейские столпились, чтобы посмотреть на редкое удостоверение личности.
— Вы знаете, что ношение фальшивых документов такого уровня карается смертью…
— Да, я знаю.
— При таких пробках у нас нет возможности проверить номерной знак вашего автомобиля через компьютер.
— Я и так могу сказать вам, — ответил Бак, — что взял эту машину у одной своей знакомой по фамилии Зи. Вы можете убедиться в этом, прежде чем заберете эту рухлядь.
— Но вы не можете оставить ее здесь!
— А что мне с ней делать? — спросил Бак. — Она ничего не стоит, у нее пробито колесо, и мы ничего не сможем сделать сегодня.
— Скорее всего, недели через две, — сказал один из полицейских. — И куда вы так спешили?
— В отель «Дрейк».
— Приятель, ты что, с Луны свалился и не слышал последние новости? Мичиган-авеню практически полностью выгорела.
— И «Дрейк» тоже?
— Точно не знаю, но навряд что-либо сохранилось.
— Если я поднимусь здесь и пойду по Мичиган-авеню пешком, то не получу смертельную дозу радиации?
— Служба гражданской обороны сообщает, что радиационных осадков не обнаружено. Вероятно, удар был нанесен военными, которые пытались сохранить как можно больше людских жизней. В любом случае, если бы бомбы несли в себе ядерный заряд, радиация уже распространилась бы очень далеко от того места, где мы находимся.
— И в самом деле, — сказал Бак. — Я могу идти?
— Никаких гарантий, что вас не задержат на Мичиган-авеню.
— Я попробую.
— Ваш козырь — это пропуск. Я очень надеюсь на то, что он подлинный, ради вас самих.
Рейфорд не мог больше дурачить наземную службу, по крайней мере, не мог больше ее игнорировать. Он поднял лестницу, словно для того, чтобы присоединить трап, но не убрал ее до конца, прекрасно понимая, что это помешает соединению. Чтобы не стоять там и ничего не видеть, он вернулся в кабину пилотов и занялся своими делами.
«Я даже заправляться не буду, пока самолет Аманды не поднимется в воздух», — подумал он.
Прошло полных пятнадцать минут, прежде чем второй пилот Рейфорда уступил свое место другому и на борт самолета в полном составе поднялась команда службы обеспечения полетов. Каждый раз, когда наземная служба по рации передавала Рейфорду, что она готова начать заправку самолета, он отвечал, что еще не готов. Наконец один потерявший терпение рабочий буркнул в свою рацию:
— Шеф, что там за задержки? Мне сказали, что это самолет для VIP и требует срочного обслуживания.
— Вас неправильно информировали. Это самолет грузовой, да к тому же новый. Мы ждем, пока появится диаграмма полета, вдобавок — у нас смена экипажа. Будьте наготове и не звоните нам. На связь мы выйдем сами.
Спустя двадцать минут, когда Рейфорд увидел, что самолет Аманды вылетел в направлении Милуоки, он вздохнул с облегчением. Теперь можно заправиться, сделать все, что надлежало, и начинать длинный перелет через Тихий океан.
— Какой-то самолет? — сказал МакКаллам, заглянув в кабину.
— Да, какой-то самолет, — отозвался Рейфорд. — У меня был длинный день, Мак. Я с удовольствием бы вздремнул, разумеется, когда возьмем нужный курс.
— Нет проблем, кэп. Что касается меня, вы можете спать хоть всю ночь.
Хотите, чтобы я зашел и разбудил вас перед заходом на посадку?
— Я не завершил все необходимые проверки, чтобы оставить кабину, ответил Рейфорд. — Если я вам понадоблюсь, то буду прямо здесь.
Бака внезапно осенило, что он шел на дьявольский риск. Очень скоро Верна Зи узнает, что он является полноправным членом Церкви новой надежды. Он старался не брать там на себя ведущую роль, не выступать перед общественностью, не быть известным большому количеству людей. Теперь один из его собственных служащих — да еще и его давнишний враг впридачу — будет обладать информацией, которая может погубить его, стоить ему жизни.
Он позвонил Лоретте домой по телефону Верны.
— Лоретта, — сказал он. — Я должен поговорить с Верной.
— Ей сейчас не совсем по себе, — сказала Лоретта. — Я надеюсь, что вы помолитесь за эту девушку.
— Конечно, — ответил Бак. — Как вы ладите друг с другом?
— Настолько хорошо, насколько этого можно ожидать от двух чужих друг другу людей, — сказала Лоретта. — Я просто рассказываю ей мою историю и думаю, что именно этого вы и хотели бы от меня.
Бак промолчал. Наконец, он произнес:
— Дайте ей трубку, Лоретта, хорошо?
Верна взяла трубку, и Бак сразу перешел к делу:
— Верна, тебе понадобится новая машина.
— О, Камерон, что случилось?
— Всего лишь пробило колесо, Верна, но эту неполадку не удастся устранить еще несколько дней, и мне кажется, что твоя машина не стоит такого внимания.
— Спасибо огромное!
— Ничего, если я взамен предоставлю тебе новую хорошую машину?
— Не возражаю, — пробурчала она.
— Обещаю, Верна. А теперь мне придется ее оставить. Есть что-нибудь такое в машине, что нужно забрать?
— Мне ничего не приходит в голову. В бардачке лежит расческа, которая мне очень нравится.
— Верна!
— В свете происходящих событий это, наверное, кажется смешным.
— Какие-нибудь документы, личные вещи, спрятанные деньги, что-нибудь в этом роде?
— Нет. Поступайте как хотите. Мне бы не хотелось обременять себя этими проблемами.
— Тогда я скажу кому-нибудь из администрации, что, добравшись до этой машины, могут отбуксировать ее на кладбище старых автомобилей и продать за любую цену в счет буксировки.
— Камерон, — прошептала Верна, — эта женщина очень странная.
— Верна, сейчас у меня нет времени обсуждать с тобой это. Дай ей шанс. Она очень милый человек, и кроме того, она дает тебе кров.
— Нет. Ты не так меня понял. Я не говорю, что она со странностями, но высказывает очень странные мысли.
Взобравшись на насыпь, откуда было видно Мичиган-авеню, Бак сдержал обещание, данное Лоретте, помолиться за Верну. Он не знал точно, как нужно молиться, но прошептал:
— Или она поверит в Бога, или я умру.
Когда Бак увидел по сторонам Мичиган-авеню десятки разбомбленных зданий и понял, что такая картина его ждет на всем протяжении Мэгнифисент Майл, ему вспомнилось время, проведенное в Израиле, который подвергся нападению со стороны России. Он представил себе свист бомб и адский жар пламени, но в эти мгновения Священная земля была удивительно далека от опасности. Там не было такого вторжения. Он нажал на трубке Верны повтор, забыв о том, что последний раз он набирал номер Лоретты, а не мобильного телефона в «Рейндж Ровере».
Не услышав в трубке привычного: «Абонент, которому вы звоните…», он, затаив дыхание, молился про себя о том, чтобы ответила Хлоя. Услышав голос Лоретты, он сначала потерял дар речи.
