отделялись от тротуара коваными решетками, перед фасадом каждого вниз шла лесенка к подвалу.
— Надо попробовать через подвал, — прошептал МакБрайд.
Дойдя до дома девяносто пять, они вошли в калитку, спустились к подвалу, но дверь не поддавалась, окна оказались зарешеченными.
— Они должны сидеть на верхнем этаже, — просипел Мориарти.
— Этажей четыре, — пробормотал МакБрайд. — Придется искать пожарные лестницы.
Фасады по Гектор-стрит были без пожарных лестниц, следовало искать подход со двора, зайти сзади. Они прошли до угла, свернули, еще раз свернули, возвращаясь по параллельной улице. МакБрайд считал дома.
— Можешь не считать, — сказал Кеннеди. — Девяносто пятый — единственный четырехэтажный, все остальные в три этажа.
— Здесь, — указал МакБрайд.
Он поднялся на крыльцо, позвонил. Минуты через две дверной замок щелкнул, в щелочке показалась голова старухи в ночном чепце.
— Мадам, мы из полиции, — обрадовал ее МакБрайд. — Нам нужно к дому на Гектор-стрит, и мы просим разрешения пройти через ваш двор.
— А что стряслось?
— Просто ищем одного человека.
— Хорошо, хорошо, открываю… Будить среди ночи старуху с радикулитом… Охо-хо…
— Извините, извините, мадам… Большое спасибо за содействие.
Бабка провела полицейских через холл, открыла заднюю дверь. За дверью оказался маленький дворик, отделенный от соседского низким дощатым забором. За забором — соседская четырехэтажка.
— Еще раз большое спасибо, мадам.
Старуха, кряхтя и охая, удалилась, а МакБрайд и его молодцы в сопровождении Кеннеди перевалили через забор.
— Вон пожарная лестница, — ткнул вперед рукой МакБрайд и решительно направился в указанном направлении.
Что бы о капитане ни говорили, в трусости его никто обвинить не мог. За спины подчиненных он никогда не прятался, если планировал рискованную операцию, то предусматривал для себя место впереди, с ухмылкой замечая, что страховка все покроет. Капитан бесшумно полез вверх, его люди нанизались на лестницу длинной цепочкой. Синие шинели трепыхали полами, резво двигались колени и локти копов. Наверху МакБрайд замедлил продвижение. Вот он остановился, посмотрел вниз. Сразу за ним полисмен Хевиленд, за ним Крейшер, уже немолодой коп. При виде знакомых физиономий капитан ощутил что-то похожее на гордость.
Он снова перевел взгляд вверх, медленно пополз дальше. Хевиленд догнал и полез вровень с ним с одного боку, Крейшер тоже догнал их обоих и продвигался с другого. Все трое вытащили оружие. МакБрайд позаимствовал у Хевиленда дубинку, присмотрелся к окну и ударил по стеклу дубинкой. Повторив удар еще три раза, он нырнул в дыру.
Во тьме кто-то вскрикнул. Через долю секунды грохнул выстрел, оконную раму расщепила пуля. МакБрайд тут же ответил на огонь, впереди кто-то завопил. Найти бы дверь, а рядом с ней выключатель…
В него врезалась какая-то туша, и МакБрайд отлетел к стене. Рядом с ухом грохнул выстрел, в лицо дохнуло горячим дымом, он закашлялся, нырнул, врезался еще в одно тело, снова нырнул. Ага, вот дверь, а где выключатель? Он захлопал рукой по стене, не находя никакой выпуклости. Еще кто-то врезался в него с такой силой, что МакБрайд свалился.
Кто-то распахнул входную дверь, в квартиру проник тусклый свет с лестничной клетки. Двое или трое рванулись наружу, и МакБрайд кинулся за ними, но столкнулся еще с кем-то, они рухнули вместе, и на них налетели четверо полицейских, тоже спешивших к двери.
— Эй, полегче! — заорал МакБрайд как раз вовремя, чтобы не получить дубинкой, которой замахнулся на него Хевиленд.
— О, кэп… — узнал его подчиненный.
Какая-то тень вырвалась из боковой двери вслед за вспышкой, и в шляпе капитана появилась аккуратная дырочка. Шляпа, к счастью, удержалась на голове. Крейшер трижды выпалил в сторону стреляющей тени, которая вскинула руки, завопила, по инерции пронеслась вперед, вылетела из квартиры и рухнула через перила вниз.
А внизу копы уже догоняли пытавшихся удрать. Кто-то в комнате нашел наконец выключатель — это оказался Кеннеди. Он стоял, задумчиво чесал нос и глядел на двоих лежащих на полу гангстеров, как бы удивляясь, почему те не поднимаются.
МакБрайд рванулся к лестнице, вслед за перемещающейся перестрелкой. Он вскочил на перила и школьником съехал вниз, неловко свалившись на пол. Не успел он подняться, как его сбил соскользнувший за ним тем же способом полисмен Менделевиц. Тот встать не смог, застонал и сполз с капитана на пол, как куль подмокшей муки.
Бой ускользал по лестнице вниз, и капитан рванулся за ним. Туда же бежали, топая сапогами, Крейшер и Хевиленд. МакБрайд на бегу споткнулся о чье-то тело, но удержался. Тело мертвого гангстера, заметил он.
Глянув через перила, МакБрайд увидел, что трое бандитов отступают к двери. Он прыгнул вниз, на плечи одного из них, подняв новую волну паники. Другой гангстер повернулся к нему, и капитан узнал Сэма Чиббарро, а Чиббарро узнал капитана. Гангстер вскинул руку с пистолетом, но тут на него сверху свалился еще кто-то, оказавшийся репортером Кеннеди, невооруженным, но достаточно тяжелым. Третий бандит плюнул на все и устремился к двери, но пуля Хевиленда оказалась быстрее, и он рухнул к стенке.
Чиббарро отбросил Кеннеди и тоже рванулся к выходу, но МакБрайд, вырубив сваленного им бандита, поймал Чиббарро за пиджак. Тот выругался, повернулся к МакБрайду и навел на него пистолет. МакБрайд отпустил пиджак, схватил руку его хозяина и вывернул ее, направив вылетевшую пулю в безопасном направлении. Вслед за этим он с силой опустил ствол своего оружия на висок бандита. Чиббарро рухнул, как подрубленное дерево.
Крейшер удовлетворенным взглядом сопроводил падение Чиббарро и заключил на родном немецком:
— Майн Готт!
— Именно, Фриц, — вздохнул МакБрайд. — Хевиленд, что с Менделевицем?
— Лежит повыше и матерится, как сапожник.
— Ну, тогда все нормально. Харриган, найди телефон, вызови врача и машину! Сокалов, спрячь пушку, все кончилось.
— О, кэп, а я и не заметил… О'кей.
У стены МакБрайд заметил Кеннеди, раскуривающего сигарету. Шляпа на нем сидела боком, наперекосяк, две пуговицы на пиджаке вырваны с мясом, физиономия в клоунских грязных пятнах. Смешно выглядел Кеннеди.
— Слушай, Кеннеди, как ты жив остался?
— Провидение, кэп. Провидение следит за дураками, алкашами и репортерами желтой прессы.
— Ну, тогда оно за тобой втройне следит, — тут же вставил Мориарти.
— Гнусная клевета, — спокойно заметил Кеннеди.
Занималась заря, но кабинет освещался все той же лампой под зеленым абажуром.
Чиббарро сидел на стуле, ярко освещенный, заклеенный медицинским пластырем, с пятном запекшейся крови на щеке. Он хмуро рассматривал гладкую поверхность письменного стола капитана.
Мориарти прижимался спиной к радиатору. Кеннеди сидел верхом на стуле, повернутом задом наперед, упершись подбородком в руки, сложенные на спинке стула.
МакБрайд разместился во вращающемся кресле.
— Зря ты, Чибби, прибыл в Ричмонд. Не по тебе этот город.
— Ну-ну, — усмехнулся Чиббарро.
