– Может быть, не все, – осторожно произнесла она.
– Может быть?
– Ладно, не ты.
– Потому что я – замечательное исключение, – подсказал он.
Она внезапно улыбнулась:
– Потому что ты слишком большой эгоист, чтобы позволить женщине остаться недовольной тобой.
Он вздохнул:
– С тобой не соскучишься. Теперь говори что-нибудь хорошее, что пролило бы бальзам на мои душевные раны. Тебе мое тело нравится?
Она внимательно посмотрела на него.
– Да, нравится.
Он выглядел мужчиной на сто процентов. Ни унции жира, и мускулов больше, чем она могла себе представить. На груди – темные волосы.
– Потрогай меня.
Она не шевельнулась.
– Коснись меня, – повторил он. – А я буду касаться тебя. Везде. В каждом потаенном местечке. Сегодня. Завтра. – Он взял ее руку и положил себе на грудь. – Каждый раз, как представится случай. Не на глазах у Барри, разумеется, но при малейшей возможности. Я буду ласкать тебя, целовать и получать от этого дикое удовольствие. – Он погладил свою грудь ее ладонью. – Я надеюсь, ты тоже будешь получать удовольствие.
– Я не привыкла к ласкам.
– Тем более. Так что тебе меня не остановить, разве что разобьешь мне нос. – Он опустил ее руку ниже, на тугие мускулы своего живота. – И каждый раз я буду думать, как это будет, когда мы займемся любовью, а ты будешь точно знать, что у меня на уме. Ну, так тебе нравится?
Он водил ее рукой по своему телу, и ей было щекотно, дыхание стало частым и прерывистым.
– Да.
– Да, – повторил он тихо и снова повел ее рукой. – До чего же мне нравится это слово.
Гален дождался, когда за Еленой закрылась дверь дома, и вошел в сарай.
Джадд стоял без рубашки, подставив голову под кран с холодной водой. Он усмехнулся, повернув голову.
– Никаких больше одолжений.
– Как она?
– Слишком хорошо. – Джадд вытер волосы полотенцем. – Лучше меня. Она могла сегодня дважды меня уложить, но не стала. Ты понимаешь, как это унизительно?
– Переживешь. Она хитрая?
Джадд кивнул.
– Она готова. Я позанимаюсь с ней еще один раз – и все. – Он помолчал. – Но сможет ли она завалить Чавеза?
– В том-то и вопрос. Я звонил Манеро и просил его порасспрашивать тех, кто остался жив после игрищ Чавеза. Их очень немного, да и выжили они лишь потому, что надоели Чавезу. Он очень, очень хорош.
– Она его ждет. Ты можешь взять его на себя.
– Я уже об этом думаю.
– Не очень-то ты надрываешься. – Джадд ухмыльнулся. – Последнюю неделю ты был занят совсем другим.
– Заткнись.
– Как прикажешь. – Джадд протянул руку за рубашкой. – Эй, я рад, что тебе так подфартило.
Гален ничего не сказал по этому поводу, но попросил:
– Ты, пожалуй, поработай с ней еше.
– Зачем?
– Я хочу, чтобы она была занята как можно дольше. Она постоянно раздумывает, прикидывает, планирует. Готов поспорить, что она старается найти способ, который поможет ей защитить Барри и Доминика и одновременно позволит раз и навсегда покончить с Чавезом.
– Она тебе об этом говорила?
– Нет.
Глаза Джадда блеснули:
– Даже в самые лучшие минуты ночи?
– Мы говорим о другом, – проворчал Гален.
