Он улыбнулся.
– Все правильно. – Он сжал ее руку, прежде чем отпустить – Я говорил тебе, что Барри теперь умеет играть новую мелодию?
– Господи! – Гален перевернулся вместе с ней. Он дышал с трудом, хватал воздух ртом. – Или мне правильнее будет сказать… эврика?
Господи, как же ее трясло. Елена впилась ногтями в его плечи.
– Помолчи.
– Не могу – очень счастлив, – Он теснее прижал ее к себе. – Я удивительно хорош или что?
– Не льсти себе, – ответила она дрожащим голосом. – Всего лишь оргазм.
– Так это же как первый миллион на Уолл-стрит заработать.
– И ты вне себя от радости.
– Угу. – Он снова сжал ее в объятиях. – Видишь, не так уж много потребовалось времени. Ничего с тобой нет такого, чего Гален не может исправить.
– Классный проблеморешатель. – Она перестала улыбаться. – Вызов принят. Проблема решена.
– Ничуть. – Он поцеловал ее. – Просто гигантский шаг в нужном направлении. Для достижения идеала потребуется еще очень много времени.
«Сколько?» – внезапно подумала она.
«Ты ведь очень мало о нем знаешь», – прозвучал у нее в мозгу голос Доминика.
Тем не менее, ей казалось, что она знает его хорошо. Она знала его тело, его шутки. Она смеялась с ним вместе и делила с ним опасность. Но Доминик был прав. Разве можно по-настоящему понять человека, прежде чем узнаешь, что сделало его таким, какой он есть?
Он поднял голову.
– Что-то не так? – спросил Гален.
Он, как обычно, мгновенно почувствовал ее настроение.
– Что может быть не так?
– Это ты мне скажи.
Она отвернулась.
– Хотелось бы немного больше узнать о человеке, который подарил мне мой первый оргазм.
– Да брось, таинственные мужчины всегда более сексуальны. – Он вгляделся в нее. – Ты говоришь серьезно.
– Я понимаю, что не имею права лезть…
– Заткнись, – грубо перебил он. – Ты хочешь знать. Валяй, спрашивай.
– Почему ты занимаешься такой работой? Похоже, денег у тебя хватает. Зачем рисковать?
– Привык. Я начинаю тосковать. Попытался бросить несколько лет назад, так едва не свихнулся. У меня нет никакого призвания. Я не могу рисовать, как Джадд. Я всего лишь палочка-выручалочка и, как ты говоришь, проблеморешатель.
– Ты непоседлив, – заметила она.
– А ты разве нет?
Елена покачала головой:
– У меня есть якорь. Барри.
– Я тебе завидую. – И рассеянно добавил: – Как говаривала моя матушка, нет ничего лучше влияния, помогающего остепениться.
– Она в самом деле так говорила?
Улыбка исчезла с его лица.
– Нет, я своей матери не знал. Вырос в приюте. Меня нашли в картонной коробке в переулке.
Она в шоке смотрела на него.
– Значит, все эти трогательные цитатки – сплошное вранье? Зачем?
Он пожал плечами:
– Все началось, когда я еще был подростком. Кажется, я тогда был здорово пьян. Мне показалось это забавным. Вложить этакую домашнюю мудрость в уста женщины, которой было на меня абсолютно наплевать… Позднее это вошло в привычку.
– Ты не знаешь, с чем ей пришлось столкнуться. Возможно, она вынуждена была тебя отдать.
– Нет, – резко произнес он.
– Я же едва не отдала Барри. Чего на свете не бывает.
– Ты ведь не бросила бы новорожденного ребенка на улице при минусовой температуре?
– Она так поступила?
